— Этот «кто-то» был я, Мералина.
— Вы?
— Ага. Я, собственной своей персоной. Значит, вы опять попали в отчаянное положение. Не зная, что делать и куда податься, вы вернулись в комнату, в которой скрывались во время разговора Рикки со Сквиллой. Пистолет Эсмеральды вы машинально сунули в сумочку, но, видимо, не закрыли ее как следует: вы были очень взволнованы, все внимание было приковано к двери, за которой находился неизвестный вам человек, к движениям которого вы прислушивались. Сумочку вы держали боком, может быть, даже перевернули ее, и пистолет выскользнул оттуда. Пол в комнате застелен толстым ковром, пистолет упал на него беззвучно; там, возле двери, я и нашел его.
— Я заметила исчезновение пистолета, только вернувшись в свою комнату, да и то не сразу. И тогда окончательно растерялась. И бросилась за ним обратно в «Бленхейм Армс».
— Знаю. Вы говорили об этом.
— Да-да. Но почему вы решили, что я нечаянно уронила пистолет, а не оставила его там умышленно? Впрочем, это не имеет никакого значения.
— Ну, в отношении последнего я не совсем с вами согласен. Значение имеет все. — Определенные соображения помогли мне прийти к выводу, что пистолет вы уронили случайно, да плюс еще вот это.
Я вытащил из кармана никелевую пятицентовую монетку, которую нашел в номере Рикки на полу, и показал ей.
— В Штатах такие монеты найдешь почти в любой дамской сумочке. Пятицентовики для телефонов-автоматов. Монета лежала рядом с пистолетом. Она окончательно убедила меня в том, что Сквилла не убивал Рикки Ванделлина. Впрочем, как и Гетрайн-Франчелли. Эта находка свидетельствовала, что ни один мужчина не причастен к преступлению. Я, было, подумал об Эсмеральде, но тут же исключил ее. И тогда… тогда я вспомнил о вас, Мералина.
— Значит, только эта монетка…
— Нет, конечно. Не только эта монетка. Но она здорово помогла мне. Кстати, должен признать, что вы преподали мне определенный урок. В моей практике не было случая, чтобы при расследовании преступления тот, кто сыграл в нем главную роль, находился бы рядом со мной. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что такое возможно. Теперь, благодаря вам, этот пробел в моем образовании заполнен.
— А потом…
— А потом, когда я разговаривал с Джоном Херриком по телефону, вы выскользнули из соседней комнаты и ушли, воспользовавшись, по всей вероятности, не парадным входом. Я угадал?
— Да. Я была ужасно перепугана, и страх заставил меня вспомнить о другом выходе из отеля. Через внутренний садик. Как-то я ходила этим путем с Эсмеральдой и тем типом, который называл себя Гетрайном.