Либерти видела, что Эмерсон была напряжена.
— Одна женщина отказывается садиться в машину, — вздохнула доктор.
— Она не хочет уезжать? — нахмурился Адам.
— Не хочет. Я попыталась поговорить с ней… — Эмерсон расстроено вздохнула. — Она пожилая, упрямая и, кажется, сдалась.
Либерти сглотнула. Она знала, что многие в конвое чувствовали то же самое. Зачем бежать и мучиться, если можно просто свернуться калачиком и позволить боли уйти?
Либерти понимала их. Однажды она тоже так считала, лежа на кафельном полу, кровоточа и страдая.
Но в конце каждого тоннеля мерцает свет. Нужно просто приглядеться.
— Я поговорю с ней, — решительно заявил Адам. — Идите, подготовьте больничный автобус к отъезду.
Он пошел, куда указала Эмерсон, и Либерти последовала за ним.
— Можешь подождать в машине, — сказал Адам.
— Нет. Все хорошо. Я схожу с тобой.
На секунду он будто удивился, но затем кивнул.
Неужели генерал насколько привык к одиночеству, что удивился чему-то столь простому как компания? Засунув руки в карманы, Либерти предалась размышлениям.
На траве под деревом сидела старуха. Морщинистая кожа натянулась на ее волевых чертах. Пожилая женщина напоминала неувядающий цветок. Она собрала седые волосы в шишку и носила простое черное платье, висевшее на ней.
— Здравствуйте, — Адам присел перед ней. — Я…
— Я знаю, кто ты, — сказала женщина со сталью в тихом голосе.
— Как вас зовут, мисс…?
— Миссис, — женщина подняла на него выцветшие зеленые глаза, блестевшие от слез. — Миссис Маринос, — у нее надломился голос. — В Йеррандери я потеряла мужа, с которым прожила сорок лет.
У Либерти сжалось сердце, и она заметила, как Адам вздрогнул. В последнем сражении в горах они потеряли многих людей.
— Соболезную вашей утрате.
Слова вышли холодными, но Либерти видела, что он боролся с множеством эмоций, среди которых сильнее всех была вина.
— Представить себе не могу, что вы чувствуете, — Либерти опустилась перед старушкой на колени. — Нам очень жаль.
— Виноваты инопланетяне, а не вы, — сказала миссис Маринос как ни в чем не бывало. — Я лишилась дома, детей и внуков. Теперь еще и Джорджа. Я стара. И не могу сражаться с пришельцами. Я бесполезна.
Адам шагнул вперед и нежно сжал плечо женщины, но голос его был тверд.
— Это не так…
— Не так? — лицо старухи залило румянцем. — Молодой человек, я не слепая. Этот новый мир для молодых, сильных и гибких. Я устала бегать.