По толпе пронеслась волна вздохов.
Либерти чувствовала, как ее собственное сердце рвалось из груди. В иное время Маркус не любил болтать и раскрывать свои чувства миру.
У Элл задрожали губы.
— Маркус…
— Нет, дай мне закончить…— перебил он ее, покачав головой, — или я позабуду слова, — Маркус пошарил в кармане. — Я знаю, что мир летит ко всем чертям, и мне нечего тебе предложить, кроме самого себя, — он опустился на одно колено.
Элл вскинула руку ко рту, и толпа ахнула. Либерти видела, как люди оживились. На их лицах появились интерес, удивление и волнение. В воздухе повисло беззвучное ожидание.
— Каждую ночь ты разделяешь со мной постель. Обрабатываешь мои раны. Каждый проклятый день на другом конце линии связи отводишь от меня беду. Что бы ни случилось, мне плевать, пока ты со мной, — Маркус поднял маленькую коробочку. Либерти стояла не так близко, чтобы разглядеть кольцо, но судя по бликам и переливам, оно, вне всяких сомнений, было красивым. — Элл Милтон, ты выйдешь за меня замуж и станешь моей навсегда?
— Я уже твоя, Маркус, — Элл обхватила ладонями его лицо. — И всегда была. Но да, я хочу стать твоей женой.
Маркус шумно выдохнул и быстро поднялся на ноги. Он схватил Элл. Либерти смотрела, как они жестко и грубо целовались, вжимаясь друг в друга. Нежные скромные поцелуи были не для Маркуса Стила. Но они, бесспорно, подпитывались любовью и страстным желанием, от которого у Либерти екнуло сердце.
Вокруг ликовали выжившие люди. Несколько человек обнимались и целовались. Что еще важнее, на каждом лице читались счастье и надежда. Даже миссис Маринос сидела с компанией и улыбалась. Маркус и Элл были из Отряда Ада, который удерживал конвой на плаву, сплачивая толпу разномастных людей.
Позволив Элл глотнуть воздуха, Маркус надел ей на палец кольцо. Остальные члены отряда похлопали его по спине и притянули их обоих в объятия, чтобы расцеловать. Шоу немного перестарался, чем навлек на себя недовольство Маркуса и схлопотал подзатыльник от Клодии. Очаровательный снайпер отпрянул и, схватив ее в объятия, подарил ей по-настоящему долгий и глубокий поцелуй.
Было замечательно наблюдать, как суровая и закаленная женщина таяла рядом со своим мужчиной.
— Ты молодец, Адам, — Либерти покосилась на человека, организовавшего праздник. — Это все твоя заслуга.
— Идея твоя, — он опалил ее взглядом.
— Да, моя. Честно говоря, я решила, что за нее ты должен отблагодарить меня танцем.
— Я не танцую, — нахмурился Адам.
— Сегодня танцуешь, — Либерти взяла его руку и сжала. Повернувшись к людям, она заговорила громче: — Нас ждет праздничный ужин. Сегодня вечером наши волшебники в кухонном автобусе превзошли сами себя, — Либерти указала на накрытый стол. — Угощайтесь. Веселитесь.