"Если у нас будет дочь?"
«Если у нас будет дочь ... Ему будет все равно. Он будет издеваться над нами за то, что у нас есть девочка как первенец, но она будет в безопасности. В безопасности, пока ... В безопасности, пока мой дед не умрет.
Его точка зрения была четкой и понятной. Но моей еще не было.
«Наличие девушки не гарантирует безопасности, Алессандро». Я сказала. «Ты надеетесь на дочь? Я была дочерь. Твоя мать была дочерью. Твоя бабушка. Что с нами случилось?"
Его ноздри раздулись.
«Нас продали ради прибыли и поставили в беспомощные ситуации, и все это в интересах наших отцов. Что происходит, когда вы хотите с кем-то союз, а он просит о брачном союзе? Ты проведешь нашу дочь по проходу к мужчине, который будет рассматривать ее как собственность? Ты бы сделал это, чтобы укрепить свою империю, муж? "
Алессандро не двинулся с места, но я видела выражение его лица. Ярость, гнев, а затем грусть.
«Я никогда не буду рожать кого-то настолько слабого». Я закончила. «Не в этой жизни».
«Ты думаешь, я это сделаю, София?» Он спросил. Его тон стал намного мягче, печальнее. «Ты думаешь, я причиню тебе боль или нашей дочери из-за злого умысла и жадности?»
«Это образ нашей жизни. Ничего не поделаешь." - сказала я, слегка сдавшись, увидев печаль на его лице.
Темные глаза Алессандро скользили по моему лицу. «Ты бы выдала нашу дочь за власть?»
Я напряглась.
Он пошел дальше. «Я тоже вижу в тебе честолюбие и властолюбие, моя жена. Итак, я прошу тебя, чтобы сохранить династию, Наряд, ты бы выдала нашу дочь замуж? »
Хуже всего было то, что я думаю.
Но я ему этого не сказала. Я просто молчала, испытывая отвращение к себе.
"Это то, о чем я и думал." Он сказал. «Как насчет того, чтобы договориться друг с другом прямо сейчас?»
Я подняла глаза, не в силах избавиться от любопытства. "Сделка?"
«Я, Алессандро Джорджио Роккетти, даю клятву omertà никогда не соглашаться ни на один из браков моих будущих детей без их согласия или одобрения».
«Даже для того, чтобы оставаться у власти?»
«Ну, - поправил он, - я не сказал, что небольшое давление недопустимо».
Я слегка улыбнулась. «Я, София Антония Роккетти, обязуюсь своей любимой сумочкой Gucci никогда не продавать своих детей, как кобыл».
Алессандро фыркнул.
Мой взгляд упал на могилу Данты. «Как ты думаете, что она подумает о нашем соглашении?»
«О, моя мать была бы в ужасе». В его голосе было слышно смех. «Но она поймет».
"Конечно." Я успокаивающе потерла его руку. "Давай же. Пойдем домой и придумаем детские имена ».