— Та-а-а-ак! — гаркнула Маргарита Михайловна, выйдя из лаборантской. — А ну закрыли рты, бестолочи! Звонок на урок был, так что открываем домашнее задание и молимся, чтобы я вас не спросила! Дмитриева, чего улыбаешься, как слабоумная?!
Я поспешно опустила глаза в учебник, стараясь стереть с лица улыбку. Не думала, что буду рада даже тем редким моментам, когда Маргоша меняет свой пофигизм на гнев вселенского масштаба.
— Маргарита Михайловна, пусть поможет кто-нибудь, мне руки вторые нужны, — раздался голос Дмитрия Николаевича.
— Наумов! — рявкнула Маргоша. — Марш в лаборантскую! Дмитрий Николаевич, получится починить?
— Получится, — ответил Лебедев.
Маргоша пропустила за свою спину Наумова и, периодически отвлекаясь на то, что там происходит, испепеляющим взглядом оглядывала класс. Вскоре, после непродолжительной «арии шуруповерта», из лаборантской вышли Наумов и Дмитрий Николаевич. Первый сел за свое место, вытирая по дороге ладони о край клетчатой рубашки, а Лебедев, держа в руке шуруповерт, кивнул:
— Готово.
— Господи, спасибо вам огромное! А то никто ничего делать не хочет! — теперь настала очередь Маргоши пропасть в дверях лаборантской, откуда стали доноситься восторженные возгласы, а я, подняв глаза от выцветших страниц учебника, встретилась взглядом с Дмитрием Николаевичем и еле сдержалась, чтобы не улыбнуться ему. Лебедев же, тяжело вздохнув, поставил шуруповерт на кафедру и стал закатывать обратно рукава рубашки, поспешно скрывая татуировку на правой руке.
— Дмитрий Николаевич, вы прямо настоящий мужчина! — раздался комментарий Исаевой позади меня. — Может, вы еще и готовить умеете?
Умеет.
— А вы, Исаева? — приподняв бровь, спросил химик, а класс засмеялся. О нулевых кулинарных способностях моей подруги по школе ходят легенды. Не удивлюсь, если и преподаватели о них тоже наслышаны.
— Так, что за балаган?! — послышался голос Маргариты Михайловны.
Внезапно дверь кабинета раскрылась, и в проходе появилась Марина Викторовна, прижимающая к себе два журнала. Она удивленно посмотрела на химика, а затем оглядела класс, остановив в самом конце свой взгляд на мне. Внутри меня все перевернулось. О предстоящем разговоре я старалась даже не думать все эти дни.
— В классе несколько учителей, а вы разговариваете! Одиннадцатый «А», ведете себя, как первоклашки! — недовольно нахмурилась Марина Викторовна. А затем обратилась к Лебедеву. — Вы на замене?
— Нет, Маргарита Михайловна в лаборантской.
— А я и говорю! Детский сад! — тут же появилась физичка. — Степанов, может, вам уединиться?! Усмирите свои гормоны, молодой человек!