История северных народов (Магнус) - страница 120

Но оставим их и перенесемся на другие берега широкого моря. Итак, на рисунке вверху изображены увенчанные коронами мужчины, сидящие за столом и пьющие из сосудов, которые могут вызвать восхищение и удивление своей формой у людей, никогда не видевших ничего подобного. Но еще более удивительно увидеть длинный ряд слуг, которые подобно пастырям оленьего стада, следят за всем и непрестанно преподносят гостям до краев наполненные пивом чаши. Если же некоторые захотят показать свою стойкость и неопьяненность, то пускаются в хороводный пляс, держа наполненный сосуд высоко над обнаженной головой. Таким же образом поступают, держа в обеих руках кубки, наполненные вином, пивом, медом или смесью вина и меда. А могут предложить сотрапезнику выпить по кубку в несколько глотков. Если же тот, кто вызвал собутыльника на такое состязание не одерживает верх и не признает себя побежденным, его не прощают и не считают, как говорит Платон[255] в труде «Законы», хорошим, приличным компаньоном. А хорошим компаньоном Платон называет тех, кто в застолье может рассуждать здраво и сдерживаться, а не упиваться до изумления.

[Гл. 38 опущена]

Любой, кто прочитает заглавие и посмотрит на рисунок вверху, сразу поймет, о чем здесь пойдет речь, а потому длительные пояснения не нужны. Платон замечает, что пьяный человек возвращается в детство и снова становится младенцем[256], а пьянство уже само по себе — наказуемое преступление, хотя это и не смертоубийство, однако разве следствием его все же не может быть смерть человека? Никогда не следует напиваться до безумия — ни у кого нет для этого никакой разумной причины, и уж менее всего это допустимо в войске, потому что голова и одурманенный мозг воина, погруженного во мрак опьянения, не подскажут ему, против кого направить оружие — против своего военачальника или врага, который его совсем не убоится. Двух массагетов[257], которые убили человека, посмеявшегося над ними, когда увидел их пьяными, приговорили к редкому наказанию: их посадили на заостренный кол.

Изо всех народов массагеты наиболее склонны к винопитию, а опьянев, приходят в исступление и затевают драки, равно как и парфяне[258], от частого и неумеренного пьянства изо рта у них исходит зловоние. Галлы, упившись, становятся дерзкими и нахальными, германцы — вздорными и драчливыми, гёты — беспокойными и мятежными, а финны — чувствительными и слезливыми. Такие пороки проявляются у любого пьяного человека, и он заслуживает соответствующего наказания за дурное и непристойное поведение. Здесь не пойдет речь о наказании за тяжелые проступки вроде пьянства дозорного, уснувшего пьяным у ворот крепости или на ее стенах, чье преступное небрежение своими обязанностями может привести к поражению властителя или даже к гибели всего государства. Здесь говорится о том, какому наказанию следует подвергать глупцов, бездельников, болтунов и фигляров, которые своими беспрестанными возлияниями превращают день в ночь, а ночь в день, чтобы быстро отучить их предаваться пороку пьянства. Чтобы не желающие спать, а только кутить пьяницы не затевали шумных ссор, не допускали кровопролития или смертоубийства, их предупреждают, что всякий виновный или виновные будут наказаны в соответствии с законом: виновных по очереди сажают на скамью в острейшим клином, и это сиденье с помощью веревок поднимается вверх. Пьянице предлагают осушить огромнейший рог, наполненный пивом, и чем быстрей он сделает это, тем быстрей покинет неудобное острое сиденье, поразмыслив о том, какие последствия может иметь неумеренное пьянство, ставшее причиной нарушения закона. В старые времена это золотое правило было непреложным и строго исполнялось по всему Лацию в отношении обжор и пьяниц.