Таким же традиционным является и сообщение о пределах Африки с его границей по Нилу на востоке и океаном, простирающимся где-то на юге за пустыней Гаога, т. е. в общем не слишком далеко за экватором.
В арабской литературе еще в XI в. можно видеть примеры, которые говорят о зафиксированном наблюдении неравномерности культурного развития. Народы делились на живущих в городах, занимающихся науками и искусствами и имеющих законы, по которым идет жизнь, и на жителей степей и пустынь или просто диких мест, которые не ведают государственности и живут без всяких законов.[1167] Это воззрение мы наблюдаем и у Льва Африканского. Он делит города, поселения, области с их населением на цивилизованные и нецивилизованные. Под первыми следует понимать те, в которых получили заметное развитие общественные связи и институты феодального характера, а также городская культура, тогда как во вторых преобладал традиционный уклад. Соответственно этому часто употребляется понятие “знатность”. Он то и дело говорит о знатности того или иного города, подразумевая его большую или меньшую цивилизованность. Некоторые области он называет королевствами, а другие нет, также связывая с этим наличие в области какой-то цивилизации и законов. Так, он отказывает в титуле королевства всей Нумидии.
В главе о белых африканцах и их разделении Лев Африканский выступает как историк и кратко сообщает о смене основных династий, правивших в Северной Африке, и главным образом в Марокко. Интересно, что при этом он говорит о них как о смене власти различных народов: зената, мекнаса, маграва, санхаджа, масмуда и снова зената. Рассказывая о берберских народах, он не ограничивается вопросом об их происхождении, а связывает этот вопрос с вопросом об их языке. Он знает о близости арабского и берберского языков и высказывает свои соображения о причинах ее, руководствуясь при этом традиционными представлениями о происхождении и родстве арабов и берберов. Интересно его указание о распространении арабского языка в среде берберских народов, что обогащает наше знание происходивших в Африке этнических процессов. Особенно интересно его сообщение о языках суданских народов. Он знает их несколько. В отличие от своих предшественников в арабской географической литературе, которые, как, например, Ибн Баттута, сообщали только отдельные слова из африканских языков, Лев Африканский сообщает не только о языках, но и об их распространении. По-видимому, в связи с политическими успехами государства Сонгаи он называет язык сонгаи одним из главных языков Судана. В языке гобир, судя по его рассказу, следует видеть язык хауса. Язык борну — по-видимому, язык канури, похожий на него язык гаога — язык канембу.