— Думал, Эдмунд, еще как думал. Если бы только это был не Фернан! Пусть бы Георгий, или Ромул, или Эзра, на худой конец.
— Они с боковых ветвей, первым идет Фернан, — отец был взволнован. — Это тебя остановило?
— И это тоже, — император задумчиво продолжал, — а еще Саша. Ей так хотелось стать императрицей. Ей казалось, будет как в сказке: балы, приемы, визиты. А вышла сказка со страшным концом.
Периоды молчания становились все длиннее.
— Когда на Совете Сандро стал задавать вопросы, что-то предлагать, я так обрадовался, — на этот раз голос Армана звучал совсем глухо, — подумал, может что-то изменилось. Может, он передумал.
— Мне тоже так показалось.
Это отец так сочувствует или у него уже язык заплетается? Вот бы он накачал Армана, чтобы тот свалился под стол и не продолжал эту тему, а то Сандро уже застыл, как изваяние. Но император продолжал:
— Я потом собрался с духом и спросил. Знаешь, что он мне ответил? Что ему раньше всегда хотелось спать на заседаниях, а потом он понял, что если слушать и вникать, спать не так хочется. Ты представляешь, Эд? Мой сын!
Дэн почувствовал, что краснеет. Бедный император! Оказывается, Сандро нашел такой же способ борьбы со сном на заседаниях, как практиковал Дэн.
— Ну, знаешь, меня и самого там иногда в сон клонит, — заступился за принца отец, — особенно когда наши депутаты выступают.
Похоже, Депутатскому Корпусу и правда осталось недолго. Но Дэна заботило другое. Флаер уже давно готов, пора выдвигаться, да и тему опасную стоило бы закрыть.
— Нет, Эд, я в самом деле с ужасом жду, когда Лючии исполнится семь. Я даже не представляю, как это все будет. В истории Арагона еще ни один император или кронпринц не отказывался от престола, ни один. Это какой-то рок надо мной, мне иногда кажется, я его чувствую.
— Ты сгущаешь краски, Арман, нет…
— Да, Эдмунд, да, все эти двадцать лет.
Пауза была совсем уж угрожающая. Уж лучше бы бокалы звенели.
— Ты сейчас чаще вспоминаешь о нем? — голос отца звучал очень тихо, почти неслышно.
— Чаще? Эд, да я думаю о нем постоянно, — император вскочил и начал ходить по комнате взад-вперед, — каждую минуту. Я все время думаю о том, если бы я тогда не позволил…
— Прекрати, — Эгри повысил голос, — прекрати себя терзать. Не стоит ворошить прошлое.
— А если оно здесь и сейчас, это прошлое? Если оно всегда со мной и не отпускает? Как быть?
Эгри тоже встал.
— Я надеялся, твоя семья поможет тебе забыть о Кристиане и Алессандре.
— Так и было, — голос Армана звучал совсем беспомощно, — так и было, пока Сандро не объявил, что больше не хочет быть наследником. И все кошмары вернулись ко мне. Эд, если бы ты только знал, как я виноват перед своим старшим сыном!