Я принимаюсь медленно отступать к выходу, несмотря на то, что обнажена. Делаю пару осторожных маленьких шагов, а потом — резко разворачиваюсь и даю дёру. Несусь к дверям, чтобы выбежать на улицу, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь для того, чтобы улизнуть отсюда, а затем и из Франции, если я правильно поняла место, где мы находимся. Я подбегаю к двери и изо всех сил принимаюсь дёргать долбанную дверную ручку, биться в дверь плечом, будто птица в стенку своей пластиковой тюрьмы.
И понимаю, что дверь закрыта на ключ…
Поворачиваюсь к ней спиной, медленно оседаю и, опустив голову, закрываю глаза. Накатывает какая-то жуткая слабость и ощущение полнейшего собственного бессилия…
Слышу лёгкие шаги. Устало поднимаю голову и смотрю на подошедшую девушку. Давид даже не встал с кресла. Сидит в нём в той же позе, вытянув вперёд ноги. Руки сложены на груди. То ли иронично, то ли насмешливо на меня смотрит.
Девушка протягивает мне руку. Вздыхаю, берусь пальцами за её ладонь и медленно поднимаюсь.
— Пойдём, — говорит она. — Я тебе воды налью. Ты устала, тебе надо отдохнуть.
— Кто вы такие? — невольно срывается с моих губ. — Объясните мне, пожалуйста! Прошу вас…
Девушка подводит меня к Давиду. Он кивает на пустующее третье кресло. Я сажусь.
Он просто внимательно на меня смотрит. Снова не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза. Девушка в это время наливает из графина воды в стакан и приносит мне. Благодарно киваю и в несколько глотков жадно опустошаю его.
— Не делай так больше, — сверля меня взглядом, произносит Давид. — Иначе мне придётся тебя связать.
Я ничего не отвечаю на это. А что я могу ответить?
Девушка опускается в соседнее кресло, закидывает ногу на ногу. Перекрестив пальцы, обхватывает колено. Её естественная грация просто бросается в глаза. Она будто где-то училась этому.
— Дава, разреши я объясню ей. И объясни мне, пожалуйста, почему ты сделал такое исключение. Мне, правда, важно это понять. А потом поедим и я поеду. Хорошо?
Давид ничего не говорит. Молча смотрит на меня. Я сижу ссутулившись, опустив голову, просто чувствую на себе его тяжёлый взгляд. Давид такой большой и пугающий, что я не думаю, что на моём месте, много кто такой взгляд выдержал бы.
— Хорошо, — слышу я его низкий, глубокий голос.
Я поднимаю глаза и вижу, как он подаётся вперёд, поправлает брюки, а затем сгибает ноги в коленях, и снова откидывается в кресле. В каждом движении — скрытая мощная сила.
Девушка поворачивается ко мне:
— Скажи, Полина, ты когда-нибудь слышала о системах "моушен кэпчур"?
— Нет… — быстро помотав головой, растерянно отвечаю я.