Я вообще не уверена, что смогу чувствовать удовольствие. И меня спишут. Забракуют, как неполучившегося секс-бота и обязательно выкинут.
Что бы я не выбрала там в беседке, я всё равно подведу Давида. И всё равно проект этот будет закрыт.
И единственный путь, при котором он может быть продолжен — основан на том, что мы оба сейчас чувствуем, и что оба в себе пытаемся задавить.
Он, потому что это расходится с принципами его работы, я — чтобы потом не было невыносимо больно.
Даже если ему тоже тяжело дастся это расставание, он справится, я уверена в этом. Он очень сильный, я чувствую это. Знаю.
А я — не факт.
Поэтому мне нельзя мечтать о том, о чём я мечтаю, глядя на него и обнимая его.
Но я всё равно это делаю.
Видимо, это сильнее меня.
Ну что ж, значит потом будет очень больно.
Когда я вновь вынуждена буду ощутить себя в огромном мире без него. Без этого сурового сильного и одновременно с тем нежного мужчины, который относится ко мне так, как я, наверное, не заслуживаю.
Я умею наслаждаться моментом. Это во многом навык. Без него сложно выжить в мире, где красивая глянцевая картинка скрывает блевоту и гниль отношений между мужчиной и женщиной.
Сейчас мне не просто хорошо. Я счастлива. И чувствовать себя так — того стоит.
И когда я мечтаю о том, что Давид когда-нибудь станет моим мужчиной, я будто снова возвращаюсь в свои первые шаги в модельном бизнесе, когда, распахнув глаза, ждала чуда. Доброго и светлого чуда.
Но чуда не случилось. Золушка стала…. мной.
Я горько усмехаюсь, прижимаюсь щекой к спине Давида и смотрю на то, как белые, пенистые брызги взлетают вверх, затуманивая собой красоту этого места.
На гидроцикле меня катают впервые в жизни. Это так классно, так здорово, что я визжу от восторга.
Но счастлива я не поэтому.
А потому лишь, что это прекрасный повод обнимать его.
Сурового принца, который создан не для меня.
И который пока что ко мне расположен.
Инна качает головой. Скрестив на груди руки, она опирается поясницей на покатую кромку выключенного камина. И смотрит на меня с жалостью. Ранее я не видел такого взгляда сестры.
— Ты не понимаешь, что ты творишь.
Стоя по центру комнаты, я пожимаю плечами:
— Возможно. Если у тебя вариант получше, предложи.
— Дава, мне жаль, что я не была рядом с тобой в эти дни. В каком-то смысле, это и мой косяк. Я ведь, наверное, могла тебя предостеречь. Хотя я не думала, что ты зайдёшь так далеко.
— Да перестань. Я хочу продолжить работу с ней. Это возможно. Ты же знаешь, я — сталь.
Она снова качает головой:
— Не ври себе. Не на этих условиях. Ты видел данные, которые выдала Система за эти два дня?