Девушка была красива ухоженной кукольной красотой, которой отдают много усилий, оправданных усилий. Незнакомка выглядела идеально. Слишком идеально: завитые в локоны золотые волосы, словно светящаяся кожа, искусно подчеркнутые зеленые глаза и безупречный стиль в одежде. Ну что ж, смотреть приятно.
— Меня зовут Лиадейн, — представилась девушка и присела рядом с ним на скамью.
Грейнн вопросительно-иронично приподнял бровь, в глубине его глаз плескалась насмешка.
— Я слышала, ты был жемчужиной исполнительского факультета, — снова произнесла Лиадейн, ответом ей была тишина, поэтому она продолжила:
— Уже скоро произойдет распределение на исполнительские дуэты, и я хотела бы играть с тобой.
Молодой мужчина хмыкнул и произнес:
— Ничем не могу помочь. Меня уже распределили.
На лице девушки отразилось явная досада и разочарование.
— И с кем ты в ансамбле? — спросила она уже с куда меньшим энтузиазмом в голосе.
— С второкурсницей. Адерин Лори, — ответил Грейнн.
— И почему я не удивлена… — фыркнула девушка, изменившись в лице. Из ее голоса вполне можно было сцеживать яд.
Грейнн снова вопросительно приподнял бровь. Этого оказалось достаточно, чтобы красавицу прорвало:
— Этой выскочке всегда и везде чересчур много внимания. Впрочем, неудивительно. Полконсерватории знает, что она спит с кем-то из преподавательского состава. Бегает на свидания стабильно три раза в неделю по вечерам. Видимо ее любовник — приверженец строгого распорядка даже в подобных делах. Наверняка какой-нибудь молодящийся престарелый дурак.
Грейнн поднялся со скамьи. Слушать сплетни о морально неустойчивых студентках сегодня ему было не интересно.
— Как я уже сказал, ничем не могу помочь, — произнес он и уже хотел оставить пышущую негодованием девушку в одиночестве, как услышал:
— Жаль… А может, подсластишь мне эту горькую пилюлю приятным ужином? — девушка улыбалась явно своей лучшей улыбкой, вполне вероятно, что даже тщательно отработанной. Ее глаза блестели уже вовсе не превосходством, его сменило задорное лукавство. Молодому мужчине такой взгляд был знаком и даже очень.
— Может быть, — пожал плечами Грейнн Бойл, поймал игривый, но недовольный взгляд красавицы, не привыкшей к уклончивым ответам и, тем паче, отказам, после чего развернулся и отправился прямиком в общежитие.
Перед уроком специальности меня всегда как будто наполняла необычайная легкость, я не замечала, как оказывалась на нужном этаже, преодолев четыре лестничных пролета. Такое состояние я впервые ощутила перед самым первым уроком у мэтрессы Санны Линдберг, и вот уже второй год оно сохранялось неизменным. Мне нравилось заниматься музыкой, но заниматься музыкой у конкретно этого преподавателя было действительно приятно. Она умела наполнить ум и сердце студента энтузиазмом, зажечь огонь азарта, пробудить настоящую страсть к музыке, не используя при этом никакого убеждения или влияния оллемы. Санна Линдберг беззаветно и самозабвенно была влюблена в музыку и свою работу, а настолько увлеченный человек, не может не зажигать всех, кто находится рядом, тем же чувством.