— Ну, вот и все, пусть теперь отдыхает, — негромко произнесла Каэли, наклоняясь над ученицей и снимая с той туфельки.
— Спасибо, — так же тихо обратилась к молодым людям комендантша. — Адерин — хорошая девочка. Ума не приложу, зачем она себя так вымотала.
Слышащая кивнула и, взяв Грейнна под руку, направилась к выходу из комнаты девушки. Госпожа Кин заботливо укрыла спящую девушку покрывалом, потушила свет и заперла дверь.
— Идемте, молодой человек, я вас провожу, — произнесла она, обращаясь к олламу.
Тот послушно кивнул и повернулся к Каэли, чтобы попрощаться. Его взгляд был напряжен, а губы сжаты.
— Такого больше не повторится, Грейнн, — словно читая его мысли, произнесла девушка. — Адерин сильная девочка, у нее множество скрытых резервов. Я не ожидала, что она выложится до самого донышка. Будет урок на будущее.
Молодой мужчина кивнул.
— Спокойной ночи, Каэли, — произнес он и направился к выходу, уже не видя теплой и немного хитрой улыбки, которой девушка его провожала.
Я с трудом разлепила веки. Спать хотелось нещадно, но внутренний будильник исправно сработал, давая мозгу сигнал на подъем. Складывалось ощущение, что вчера по мне проехалась повозка, груженная роялем, причем не меньше трех раз. Кто бы мог подумать, что занятия музыкой могут иметь такой эффект? Сев на постели, я стала вспоминать вчерашнее занятие. Каэли не была добрым учителем, но определенно была хорошим. Раз за разом она играла различные мелодии, вкладывая в них еще более различные чувства и заставляя меня растворяться в них, принимать в себя, прочувствовать каждой клеточкой, стать этими чувствами. Странное дело, но как только я добивалась нужного состояния, все внешние тактильные ощущения исчезали. В них просто напросто отпадала необходимость. Я наполнялась слышимой эмоцией полностью, ощущала ее, как саму себя, но все же сохраняла различие. В эти моменты приходило глубинное понимание чувства, истоков его зарождения, путей развития. Я как будто переставала воспринимать мелодию сердца субъективно, как обычный слушатель. Вместо этого приходило осознание и полная картина, я ощущала эмоции так, как их чувствует исполнитель. И в таком положении я точно знала, что именно следует предпринять, как именно воздействовать. Чтобы решить ту или иную проблему.
Осознание этого пришло не сразу, но когда пришло, моему ликованию не было предела. Впервые я почувствовала, что делаю то, что нужно, что заложено во мне природой, и делаю это правильно. Я с жадностью ловила каждую ноту, издаваемую шелковыми струнами инструмента наставницы, впитывала в себя малейший звук. Я старалась изо всех сил, отдавая всю себя новому знанию. Такому желанному и долгожданному знанию.