- Где же медицина? - нахмурился Минус Второй и посмотрел на часы.
Медицина, словно только этого и ждала, появилась на лестнице. Она начала спускаться по ковру, представленная холеным великаном в золотых очках и белом халате. Великан был лыс и дороден, в глазах читалось высшее образование: Кембридж в правом, и Оксфорд в левом. Однако, когда доктор дошел до последней ступеньки, Кембридж и Оксфорд потускнели и превратились в советское ПТУ.
Шагнув в вестибюль, доктор приложил руку к халату и стал задыхаться. Другую он вытянул и пальцем показал на Будтова.
- Этот?... Этот?... - ноги ученого великана начали подгибаться. Доктора душил безудержный хохот. - Как ваш стул? - осведомился он у Будтова и снова прыснул.
- Не запомнился, - ответил Будтов.
Врача скрутило.
Минусы с тревогой смотрели на него, Второй нахмурился и сунул руку в карман.
Рука доктора, в свою очередь, тоже соскользнула с груди и тоже потянулась к карману. Из кармана пополз красивый пистолет иностранного вида.
- Работа Аль-Кахаля! - вскрикнул Минус Первый.
- Этот?... . Этот?... . - хохотал доктор, топая ногами. Умирая, он продолжал смеяться, и было уже непонятно, что сотрясает грузное тело, распростертое на ковре - смех или предсмертные корчи.
Минус Второй с досадой выругался и продул ствол.
- Когда же его успели переманить? - почесал он в затылке.
Растерянный охранник приблизился к мертвому доктору и остановился, не зная, что делать дальше.
- Придется поспешить, - заметил Минус Первый. - Кругом враги, везде предательство. Странно, что нас не срезали с порога.
- Надо все проверить, - пробурчал Второй. - Если зараза проникла в святая святых, если лучшие из нас выбирают служение врагу...
Он не договорил и двинулся вверх по лестнице - крадучись, с оглядкой.
- Спрячь их в подсобке, - приказал Минус Первый охраннику, кивая на Будтова с Дашей. - Потом уберешь ренегата. Будь начеку, я чувствую запах измены!... .
И, препоручив пленников послушному детине, присоединился к напарнику. Их шаги доносились уже со второго этажа, когда за Дашей с Захарией Фролычем захлопнулась дверца. Те оказались в тесной комнатушке, в окружении веников, ведер и совков. Пахло сыростью, хлоркой и чем-то сугубо казарменным - то ли солдатскими сапогами, то ли перловой кашей.
Глава 9
Колокольная улица жила своей тихой, беспробудной жизнью.
Плюгавый старичок, равнодушно поблескивая гаснущими глазками, вышел из парадной и остановился. Было тепло, однако на старичке была вытертая зимняя шапка и коричневое демисезонное пальто без пуговиц. Ветхие брючки пузырились, один ботинок был перехвачен черным бинтом. В правой руке старичок сжимал старинный подсвечник. Прямо перед старичком высился гостеприимный храм, у подножия которого совершались важные сделки. Купля-продажа была организована с умом и размахом, продавали все, что имело хоть какое-то выражение в условных алкогольных единицах.