Стол ломился от еды, я со священным ужасом смотрела на гастрономический фейерверк, борясь с желанием отправить фотографию Агриппине, лишив её сна самим фактом того, что кто-то всё это поглощает на ужин. Причём с аппетитом и одновременно. Салаты с домашним майонезом, мгновенно превращающим мясной салат с картофелем в низкокалорийное блюдо, соления, местная колбаса, копчёная речная рыба, пироги, национальные сладости и, в завершение, пицца на толстом, сдобном тесте, щедро сдобренная майонезом, вперемешку с сыром и солёными огурцами. Что ж… Неожиданная версия итальянской кухни на просторах южной Сибири.
Кир от алкоголя отказался, символически пригубил рюмку и поставил на место. Егор не отказывал себе и Ольге, та разрумянилась, сидела довольная, через час перебралась к Егору на колени, флиртуя, время от времени запуская руки под его футболку, поглаживая плечи и шею. Кир сидел рядом со мной, беззаботно вёл разговор, иногда передвигался ближе, ненароком задевал спину, оставлял ладонь на талии чуть дольше, чем позволяли приличия. Всем всё было понятно, но я не чувствовала себя в ловушке навязанной публичности.
Через два часа хлопнула входная дверь, Ольга встала с колен Егора, ворча, что принести могло только отца, а тому неймётся, но на пороге появилась девушка. Из-за криво накинутой огромной куртки, скрывающей половину лица капюшоном, трудно было определить возраст гостьи.
– Он дерётся, – всхлипнула девушка, скидывая капюшон, являя миру всклокоченные короткие волосы и начавшую опухать от удара щёку.
– Тварь, – всё, что сказал Богдан, отбрасывая стул в сторону. – Стоять! – кинул он поспешившей было за ним девушке.
– Богдан! – подскочила Ольга. – Стой! Они сейчас дерутся, а завтра на тебя заявление напишут участковому, как в прошлый раз!
– Он убьёт её, – громко завыла девушка.
– Заодно и пить перестанет, – фыркнула Ольга.
– Прекрати, – нахмурился Егор, передвинул Ольгу, вставшую на пороге, в сторону и пошёл следом за братом.
– Прекрати?! Прекрати! Кирилл, скажи им!
– Оль, нехорошо, – Кир почесал переносицу и оправился вслед за Богданом и Егором. – Фая, подожди здесь, – мягко сказал он в мою сторону и скрылся за дверью.
– Что происходит? – я посмотрела на мечущую гром и молнии Ольгу, бессмысленно передвигающую тарелки на столе. Потом на пришедшую девушку, сравнявшуюся со стеной, с тревогой глядящую на захлопнутую с грохотом дверь.
– Родители её дерутся. Пьянь! – Ольга сделала круг вокруг стола. – Соседи, Агбай с женой. Напиваются как свиньи и дерутся, пока он её смертным боем не начинает лупить. Тогда дети сюда бегут, родственники на том конце живут. В прошлый раз Богдан вмазал Агбаю, так утром этот цирк уродцев отправился к участковому и написал заявление об избиении. До этого на Егора писали. Сколько можно?