– Чем заправить салат – сметаной или маслом? – спросила женщина, усадив близнецов за стол на светлой просторной кухне.
– Сметаной, – ответил Герман.
– Маслом, – ответил Сергей одновременно с ним.
Она нарезала овощи в разные тарелки, в одну добавила сметану, в другую – масло, и перед каждым из близнецов поставила именно то, чего он просил: запомнила. Наверное, эта женщина была здешним психологом.
– Нет, я логопед, – улыбнулась она. – Меня зовут Елена Георгиевна.
– Когда я был маленький, то «ре» не выговаривал. Сейчас уже нормально, – сказал Герман и продемонстрировал: – Елена Геор-р-ргиевна.
Она похвалила его прекрасный «р» и, бросив взгляд на мигнувший экран мобильника, вышла.
Герман сразу перестал жевать и уставился на улицу. Его понурое отражение в окне напоминало вопросительный знак. Волны облизывали берег, невнятно бормоча, а редкие пятна полотенец делали его похожим на латаное одеяло.
– «Эр», – сказал Сергей.
– Что? – рассеянно спросил брат.
– Буква, которую ты не выговаривал, называется «эр». А «ре», да будет тебе известно – это такая нота.
– Ясно… Слушай, эта Елена Георгиевна мне кого-то напоминает.
– Ну хватит уже! Без обид, но твои фантазии о матери нам и так сегодня дорого стоили.
Герман вызывающе расправил плечи.
– Не вижу смысла называть матерью женщину, которая от нас отказалась…
– Сразу бы так!
– …и я сейчас не о ней. А о девушке, которую мы видели ночью, Марине. Это ведь дочь Косоглазого?
Раз так, то Елена Георгиевна приходилась Косоглазому женой. Тут было над чем задуматься. Она была хороша собой. Он был страшный и занимался бизнесом, который Сергей полагал аморальным. Брать уродов к себе в дом! Демонстрировать их за деньги!
Вернувшись, Елена Георгиевна принесла какие-то анкеты и простые карандаши, заточенные так остро, что близнецы могли заколоть ими друг друга. Серёжа быстро заполнил свою и от скуки разрисовал обратную сторону анкеты карикатурами на новых соседей.
Он как раз прикидывал, не изобразить ли рядом себя и брата, как в кухню вошёл Косоглазый и широко улыбнулся. Солнце отразилось от его зубов и брызнуло в разные стороны, разбиваясь об салатницы и об имитированную хрустальную люстру, которая обильно свисала с потолка.
Блики ослепили Сергея. На минуту он забыл, что видел вчера. Но только на минуту.
– Вы теперь всегда будете садиться сзади? Оттуда же ничего не видно.
– По-моему, тут не на что смотреть, – сказал Серёжа.
– Зря ты так. Всё-таки, почти курортный город…
– Хорошо. Давай остановимся и сходим куда-нибудь. – Он посмотрел в зеркало заднего вида, но взгляд Косоглазого поймать не смог. – Мы никогда не были в кино.