«Вот, значит, каково это», – думал он и пялился. Почувствовав взгляд, горбун оторвался от чтения.
– О, ты уже проснулся! Доброе утро, – воскликнул он, проворно слезая с подоконника, и протянул Сергею ладонь.
Книгу горбун сунул под мышку. «Фантастические твари и где они обитают», – называлась она.
Не отрывая локоть от постели, чтобы не разбудить Германа, Сергей пожал горбуну руку и представился.
– Очень приятно, – ответил тот. – А я Казик. Это полностью значит Казимир. Как доехали? Ты вообще откуда? И почему ты шепчешь?
– Брат спит.
Тут в комнату ворвался пацан лет семи, а за ним – двое парней постарше. Хохоча, они пинали друг другу полосатый мяч. Он треснулся об кровать близнецов и лопнул. Густо запахло арбузом.
Герман проснулся и рывком сел. Пользуясь открывшимся обзором, Серёжа как следует рассмотрел новых соседей.
У одного из них была неестественно большая голова, подобная шляпке чудовищного гриба. Во втором, добродушном детине, Сергей не заметил ничего особенного, но когда парень повернулся спиной, оказалось, что сзади у него злое личико, похожее на него, как отражение в кривом зеркале. Ну а третий оказался не ребёнком, а карликом.
– Это Карл, – представил его Казик. – Вот Ян Лерман, мы зовём его Ленорман. И Гена Водянников. Его мы зовём…
– Я сам решу, как новенькому меня называть, – дребезжащим голосом перебил гидроцефал.
– Знакомьтесь, ребята, это Сергей. И его брат…
Казик замешкался и посмотрел на близнецов.
– Герман, – сказал Герман, и в его голосе прозвучало превосходство. – Так меня назвала мать.
Стало так тихо, что слышно было, как кричат чайки. Детина с двумя лицами беззлобно скалился.
– Пойдём отсюда, парни, – ответил Гена. – Мы новенькому не чета. У него вон мать есть.
Они забрали арбуз и ушли. Казик последовал за ними. На пороге он обернулся и пожал плечами, подбросив горб выше головы.
Близнецы остались одни, и Сергей в сердцах заявил:
– Познакомились, называется! Я всё понимаю, но эти парни не при чём. Что они о нас подумают?
Говоря это, он нашарил на полу рюкзак и достал оттуда зеркальце, но посмотреть в него не успел. Сергея передёрнуло, и он уронил зеркало.
– Что ты делаешь?! Оно же могло разбиться!
Герман обнял колени руками.
– Мне наплевать, слышишь? Наплевать, что обо мне подумают! Мне здесь не нравится!
– Герман, – растерялся Серёжа, – но ты сам этого хотел…
Так было нечестно. Брат хотел совсем не этого.
От ссоры их спасло лишь то, что в спальню заглянула женщина со светлыми волосами и позвала близнецов завтракать. Если она и заметила, что они друг на друга сердятся, то не подала вида. Сергей начал догадываться, что тут так принято.