– Как только встречу такого человека, то непременно воспользуюсь твоим советом.
Несмотря на работающий кондиционер, Кукольник густо потел в своих кожаных одеждах. Лицо у него покраснело и обмякло, а лысина напоминала мокнущий мозоль.
– Этот человек перед тобой, если ты ещё не понял. Я дам тебе три миллиона, если уступишь мне близнецов. И можешь забирать половину моей труппы впридачу. С ними ты быстро отобьёшь понесённые убытки.
– Но я не несу никаких убытков, потому что ни на ком не зарабатываю…
Кукольник опасно сузил глаза.
– Называй это как хочешь, но ты понял, о чём я!
– А твои парни не заинтересовали бы меня даже если бы я решил расширять штат. Все они тебе задолжали. А я не горю желанием платить чужие долги, – закончил Грёз.
– А как же сострадание? – нашёлся Кукольник. – Пожертвовать двоими, чтобы спасти нескольких – это же в твоём стиле. Ты же у нас милосердный! Самый милосердный засранец в этом бизнесе.
На какой-то безумный миг Сергею показалось, что Грёз сейчас перевернёт на Кукольника стол. Но Андрей, помедлив, просто поднялся и начал раздавать указания: проветрить зал, повесить на дверь бара табличку «Санитарный перерыв», убрать недоеденного омара…
Альбина с заметным облегчением удалилась, унося тарелку. С тихим шумом заработала вытяжка. Грёз вёл себя так, будто Кукольника тут не было, и Сергей тоже почти забыл о его присутствии.
Когда всё было улажено, Грёз жестом показал воспитанникам следовать за ним, а на пороге задержался и сказал Кукольнику, тщательно выговаривая каждое слово:
– Тебя кто-то ввёл в заблуждение, рассказав, какой я неравнодушный. Это не так. Мне плевать на тебя и на твоё предложение. И на твоих парней, как ты уже догадался, мне тоже плевать. Кстати, тебе пора. Уже вечер. Скоро все начнут возвращаться из города с работы, а твоя колымага переходила въезд. Думаю, её просто подожгут.
– Вот оно, хвалёное человеколюбие дома Грёз! – завопил Кукольник в спину Андрею. – Картина маслом! Что и требовалось доказать!
Это были вопли проигравшего.
Небо было, как тетрадь первоклассника – белое, расчерченное дождём в косую линию.
– Видели бы вы, сколько из меня выкачали жидкости – вам бы этот ливень грибным дождичком показался, – сказал Гена.
Прежний он нравился Сергею больше. С жидкостью из Гены как будто выкачали что-то важное. Может, питавший его яд.
После возвращения Гена всё время лежал, уронив в подушки голову почти нормального размера. По ночам просыпался, крича от фантомной боли во фрезевом отверстии. И шутил он черным черно, вот как сейчас.
А дождь всё шёл и шёл. Погода принимала серьёзный оборот. Когда стало очевидно, что дождь доберётся до бара, Грёз погрузил в машину банки с уродцами и вывез их в город вместе с Альбиной и барменом.