Устройство сбросило чехол с ласкающим слух шелестом. На корпусе было четыре USB-входа и клавиша. Тронув её, ЛжеИван привёл в движение залегавшие на экране тени. Изображение разгоралось постепенно, как энергосберегающая лампа, черпая краски будто бы извне – гостиничный номер померк, освещение уступило экрану в яркости. На нём разворачивалась, оставляя тлеющий след, лента Мёбиуса, и бежал слоган «…of sound mind and memory».
ЛжеИван нашарил на кровати фонарик, подсоединил к фи-блоку и велел Герману:
– Смотри прямо сюда и постарайся не моргать.
В глаза ударила вспышка, похожая на фотографическую. Изображение на экране пошло кругами, как вода под дождём.
ЛжеИван погрузил ладонь в дреды и одним резким, как укол, движением вставил штекер в разъём между шейными позвонками. Быстро-быстро задвигались зрачки под полуопущенными веками, а к подбородку протянулась ниточка слюны.
Очарование момента было потеряно.
Кукольник и его отражение в зеркале заняли почти всё место. Близнецам на плечо легла рука.
– Пошли отсюда. Собирай карточки, и сваливаем.
– Нет, мы ещё не закончили, – возразил Герман.
– Да ты посмотри на него! Это же эпилепсия или кататонический ступор. А может, этого дегенерата ударило током, – со вкусом перечислил Кукольник. – И ты предлагаешь подождать? Ты на это и рассчитывал? Что бросишь меня с дохлым эникейщиком, а сам сбежишь с денежками? На выход, я сказал!
– Нет! – закричал Герман, вырываясь.
ЛжеИван подмигнул ему с экрана ноутбука.
– Куда это ты смотришь? – недовольно спросил Кукольник, обернулся и увидел сам.
ЛжеИван выглядел угловато, будто его наспех слепили в «Майнкрафте». Программа-интерпретатор выдавала изображение, упрощая его во много раз. Ей не хватило бы производственных мощностей, чтобы явить Эйфориум во всём его блеске и великолепии – над этим неусыпно трудились три могущественных дата-центра, расположенных на частном острове в Карибском море.
По эту сторону экрана консультант сидел, как больной, запятнав слюной воротник. Кукольник пощёлкал пальцами у парня перед лицом, перевёл взгляд на экран и скривился.
– Кино – не кино… Устроили. Мракобесие.
Экран быстро заволакивала дымка, похожая на испарения сухого льда. Виртуальный ЛжеИван разжал кулаки. На ладони замерцал серо-голубой радужный отпечаток. На другую ладонь стягивалась дымка и закручивалась маленьким вихрем, с каждым оборотом уплотняясь.
На телефон, купленный с рук и оформленный на постороннего человека, одно за другим приходили оповещения из всех мобильных банков сразу. Когда карточки опустели, Герман отключил телефон, достал сим-карту, поломал пополам и закопал в цветочный горшок.