Средний сын графа фыркнул и процедил:
–У меня нет времени на общение с ненужными людьми.
–Ах, извините, высокочтимый господин. Куда ж Вам до наших мелких проблем,– подняла глаза полные слёз девушка.
Нелвин стоял, как громом поражённый, его рука, облокочённая на кресло графского сынка, затряслась.
Валлард выскочила из приёмной комнаты.
Во время ужина в кругу семьи сюзеренов Рентона – Саммерфордов, Александр поинтересовался у друга Нелвина:
–От такой кислой рожи скиснет всё молоко за столом. Чем ты не доволен, Рентон?
–Осенняя хандра,– угрюмо пробурчал Нелвин.
–Может, тебе девок каких привезти?
–Не надо.
–О, стареешь, видать,– хохотнул Александр.
Подал голос Фонеас Саммерфорд:
–Вассалы тебя, Александр, ни во что не ставят! Умей поставить себя в обществе! Сказал, что приведёшь бабу, пусть рожу свою не кривит!
Рентон прогундосил, глядя в тарелку:
–Беспредельно благодарен за заботу, милорды.
В его душе орала совесть. Он испортил жизнь красивой Джоэн! Отныне она будет растить бастарда, и все в деревне будут плевать ей вслед.
Фонеас делился умозаключениями:
–Как бы вновь восстания не было…Столетняя война проиграна. Народ зол на дворян за этот проигрыш. Дело-то наше было правое. Наследники прямые на французский престол были из Англии.
Стефан Саммерфорд соглашался с отцом:
–Да, дал жару 2 июля Джек Кэд королю Генриху Шестому.
Жена Стефана Серинис подхватила тему:
–Папенька в Лондоне пострадал, как и многие другие королевские чиновники. Разграбили эти восставшие дома богачей и купцов.
Рентон высказал своё мнение:
–Что бы делал король, если бы народ на помощь не пришёл? Силами народного ополчения да жалким гарнизоном Тауэра вытеснили восставших из города.
Прошло 8 месяцев. В начале мая Джоэн Валлард родила немного недоношенного сына, назвала Артур.
Рентон выспрашивал у Уилла с её деревни:
–Как там Джоэн Валлард?
–Сидит со спицами и мотками шерсти, как паучиха с паутиной.
–Ребёнок здоров? На кого похож? Что в деревне говорят?
–Орёт её Артур мало, спит большей частью. Похож на мать. И уже все знают, что это сын Александра Саммерфорда.
–Ступай, Уилл.
Конюх ушёл.
Барон вздохнул, развернулся к окну, кручинясь: «Я не могу забыть Джоэн. Хочу не думать о ней, проклясть, возненавидеть, но тщётно…»
10 мая 1.451 года. По поверью этого дня многие крестьяне с полей возвращались в дом спиной к двери, чтоб не принести с полей нечистую силу.
Джоэн вбежала в дом.
Мать её осадила:
–Забыла ты, бестолочь, спиной-то войти!
–Ой, и правда!
–Теодор где?
–Тео с мальчишками гулять убежал. Он не голоден, мою еду в поле подъел.
–Дура ты, Джоэн, ты-то мать кормящая. Тебе голодать нельзя.