Антим замечал, что на их столик косо поглядывали сразу несколько мужских компаний в зале, однако, в охране Приграничья всегда работало достаточно крепких парней, а потому старик не опасался, что ему придется в случае чего применять силу.
— Скажите, мастер Эш, а откуда вы родом? — спросила Лани, когда одна из бутылок уже отправилась под стол.
— Из Цееверна, — коротко ответил он, уплетая аппетитный кусок мяса.
— Здорово! Никогда там не была, хотя у отца имелся один корабль оттуда.
— Да, город тем и знаменит, что его огромные верфи штампуют корабли день и ночь. В восточных районах постоянно слышен лязг пил, да перестук молотков. Моя семья жила как раз в таком.
— У нас наверно было похожее детство, — с улыбкой сказала девушка, подливая себе вина.
— Вряд ли, — усмехнулся Эш. — Цееверн хоть и считается одним из богатейших городов мира, но и в нем достаточно бедных людей. Я уже плохо помню свой дом и родителей, но жили мы скромно, так что, когда я немного подрос меня отдали… Кхм, в академию. В Иктании.
— А как Вы оказались здесь, в Ланкарии?
— Я много где побывал, Лани, и в Рейхе и даже на востоке, когда тамошние страны еще не оказались под ярмом кайзера или ассийского хана. Но, так уж вышло, что осел именно здесь. Это очень долгая история.
— А я толком нигде и не была, — пожала плечами Лани, — Все детство провела в поместье отца в Брунвее, ходила в лицей, играла на наших кораблях. А в пятнадцать меня отдали в академию.
— Ты хотела заниматься магией?
— Да как сказать, — Лани посмотрела в сторону, вспоминая что-то из событий прошлого и неуверенно произнесла: — Скорее мне тогда хотелось стать великой волшебницей как в книгах или своих собственных фантазиях. Тогда я еще даже не думала о темном договоре, об обучении и о том, что маги в наше время не слишком-то самостоятельные люди. Со временем мне ведь придется служить при дворе какого-нибудь барона или даже герцога.
— Ну, высшие маги в этом отношении свободнее, — пожал плечами Эш, желая как-то подбодрить девушку.
— Ага, — она грустно улыбнулась, отчего на ее щеках снова проступили маленькие ямочки. — Лет через тридцать, если повезет, смогу себе позволить переехать в собственное поместье и заниматься… Даже пока не знаю чем. Но это еще если денег накоплю и академия решит мне присвоить столь почетный ранг. А для этого, как я слышала, нужно быть для нее чем-то очень-очень полезной. Но Вы только не подумайте, я не жалуюсь, есть ведь…
Девушка прервалась, глядя как в дверях появились новые постояльцы. Молодая, весьма миловидная женщина с младенцем на руках, аккуратно завернутым в белую хлопковую ткань, белобрысый мальчик лет семи и высокий мужчина. Они казались совершенно обычной, судя по одежде, вполне состоятельной, семьей, если бы не один штрих. На лбу мужчины был начертан темный знак в виде грубых линий, вписанных в два ровных круга.