Афина ходила и наполняла отвагой эллинов, Зевс немножко наполнял отвагой троянцев, философствовал и безумно троллил. Он, например, решил, что в переодевалки лучше играть в темноте, а потому сотворил вокруг тела Патрокла локальный Мордор, с тьмой и пока что без Саурона. То есть, вокруг тела Патрокла все сражались в темнотище, время от времени кто-нибудь выкатывался на ясно солнышко, крутил головой, пучил глаза, бормотал: «Во меня приложило» – и опять входил себе в Сумрак.
Ещё Зевс комментировал происходящее в тролльско-философском стиле: «О, Гектор! Вот зачем ты надеваешь на себя доспехи того, кого все боятся? Гектор, окстись, они ж тебе малы! Эх, ладно, я вам на сегодня еще дам победу, но дома тебя уже не дождутся, бгы-гы».
Где-то в отдалении стояли и плакали кони Ахилла. Потому что при виде творившейся фигни могло, в общем-то, расплакаться любое здравомыслящее существо.
И да, всё это время Ахилл упорно сидел у шатра и теребонькал обиды, но теребоньканье выходило уже каким-то даже и тревожным, потому как «вот дал товарищу доспехи на погулять – а он к ужину не возвращается, уж не случилось ли чего».
Тут в лагерь явился вестник с говорящим именем Антилох и… в общем, до Ахилла, хоть и с запозданием, но донесли истину.
Ахилл восскорбел и возрыдал так громко, что его услышала мать-Фетида и пришла к нему с нереидами, чтобы тоже возрыдать.
Плакали уже не только кони. В центре скульптурной композиции драл волоса и самопосыпался пеплом Ахилл. Его держал за руки, чтобы он не ткнул себя в стратегически важную пятку, Антилох – который тоже рыдал, потому что его «анти» уже явственно было недостаточно. Над сыном убивалась Фетида, в духе: «Ах, зачеееем ты на свет появился, ах зачеееем я тебя родила?» Вокруг кружком стояли нереиды и хором причитали: «Ой, мы тоже уже таки рыдаем… а что опять случилось?»
– Но… Зевс сделал как ты просил, и теперь греки тебя зауважали… - попыталась вставить Фетида, но была срезана непоколебимым:
– Но я же не знал, что Патрокл умрет, а он умер, и Гектор снял с него мои доспехи, так что теперь у меня новая мишень – Гектор, а-а-а, не хочу я жить, если не смогу убить Гектора…
– Э, – сказала малость ошарашенная Фетида, - ну, мне как-то неловко еще раз идти и гладить Зевса по бороде, чтобы он теперь дал победу эллинам… Так что тут уж справляйся сам, только подожди, пока я за новыми доспехами-то сгоняю.
Ахилл согласился и остался скорбеть.
В это время игра в «отбери у противника кадавр Патрокла» входила уже в последнюю стадию, и Гектор был уже недалёк от того, чтобы овладеть желаемым (нет, не доспехами. Да, вы верно поняли его странные устремления). Тут уж боги не выдержали и послали к Ахиллу Ириду, которая тактично намекнула, что герой, может, уже как-то хватит драть волоса, как насчет того, чтобы труп товарища у троянцев отобрать?