— Пф, — ответил Одиссей, показывая, что выбить себе глаз во имя маскировки, разожраться и поменять общинный строй — сущие пустяки.
— Это логово циклопа, явно же, — сказали недалекие спутники, увидев издалека пещеру, от которой веяло хмурой первобытностью.
— Ну, а вдруг там Пенелопа, — усомнился Одиссей, как турист, которому уже показали все, но он-то точно знает, что самое интересненькое от него спрятали. — И вообще, давно я по пещерам-то не ходил! Вот возьму дюжину спутников, вина и еды — и на пикник…
— Но… тут же… логово… циклопа? — уже практически обреченно спросили спутники, которых жизнерадостный Одиссей затащил в пещеру, где повсюду лежали сыры, стояла в ведрах простокваша, и витал дух неприятностей.
— Это вы просто жены моей не знаете, — ответил Хитромудрый и сел сервировать пикничок с энтузиазмом Машеньки в гостях у трех медведей.
Роль папы-медведя досталась циклопу Полифему, который как раз явился домой. Роль медведицы и медвежат отыгрывали овцы и козы, которых циклоп загнал в эту же пещеру.
— Кто-кто ел мои сыры и не спал на моей постели? — осведомился одноглазый, свирепый и огромный Полифем, заваливая вход за собой скалой.
— …ты не Пенелопа, — ответил ему из угла голос, полный неизмеримой печали.
После этого фундаментального вывода Одиссей попробовал было включить нейролингвистическое программирование, но тонкие материи не брали Полифема, который головой мог только есть. Потому беседа проходила по схеме:
— Не соблаговолишь ли ты *много красивых речевых оборотов* отпустить нас и вообще быть с нами дружелюбным *еще много красивых речевых оборотов*, ведь Зевс любит гостеприимцев!
— Че?! Какое мне дело, кого любит Зевс? Ты вообще на что намекаешь?
И вообще, беседа напоминала разговор интеллигента с гопником, который допытывается: «А корабли есть? А если найду?»
В ответ на очередную дозу черной риторики циклоп просто начал есть спутников Одиссея, так что тому пришлось закрыть дискуссию.
То есть, закрыть он хотел ее глобально, при помощи меча, когда циклоп заснул. Но мудрость вовремя подсказала, что скала у входа никуда не денется, и придется коротать дни в компании стада овец, трупа циклопа и простокваши. Простоквашу Одиссей не любил, а потому сел выдумывать хитрый план.
Утром Полифем привычно позавтракал спутниками Одиссея (аналог яиц всмятку), ушел пасти коз и овец и привел скалу у входа в привычное состояние «Замуровали, демоны». А сам Одиссей с оставшимися спутниками приступил к гениальному: они нашли бревно, обстругали бревно, обожгли конец бревна и спрятали бревно.