Харибда засасывает обломки и море. Над Харибдой свисает случайная смоковница. На ветвях смоковницы, меланхолично напевая «Меня засосала опасная Харибда» болтается новая смоква в виде хитромудрого царя Итаки.
Возможно, нервы олимпийцев рано или поздно были бы убиты этой психоделикой напрочь, но первой не выдержала Харибда. У бедной твари случилась грандиозная отрыжца обломками корабля. На которые гордым коршуном сверху спикировал Одиссей. И поплыл себе дальше.
И даже Сцилла на него после такого не покусилась.
Записки из подземки. Аид.
Приходил Гелиос, просился на жительство. Нес что-то о моральной травме и утраченной говядине. Предложил ему на выбор несколько профессий: пытать светом пленников, служить маяком в стигийских болотах, обустроить постоянный пляж на берегу Стикса для всех подземных жителей. Обозвал меня бесчувственным, ушел.
И это ведь я ему еще насчет главной люстры дворца ничего не озвучил.
Примечания:
* Речь, конечно, о монументальном "Дебилы, б...". Потому что нет, ну в самом деле же...
Если как следует присмотреться к странствиям Одиссея, то можно обнаружить разумное чередование того, что называется пирами, и того, что называется трындецом. Судите сами: попали к киконам — трындец, потом попали к лотофагам — пиры, потом попали к Полифему — трындец, потом угодили к Кирке — пиры целый год, потом съездили в мир Аида… ну, и так далее. Поскольку последнее приключение с потерей всей команды и гимнастическими трюками над Харибдой можно было смело относить к числу особо серьезных трындецов — где-то неподалеку Одиссея ждала очень большая компенсация. К ней царь Итаки и погреб себе бодро на обломках.
И догреб до нимфы Калипсо, которая была еще и немного волшебница. «Мужик», — волшебным чутьём определила нимфа, выволакивая Одиссея из воды.
«Компенсация», — вяло подумал Одиссей, у которого на ништяки чутье было куда более волшебным.
А дальше, согласно аэдам древности, имело место что-то вроде «Одиссей, сдавайся!» — «Эллины не сдаются!» — после чего Калипсо взяла царя Итаки в плен. На семь лет.
То есть, вот да. Все помнят, что Одиссей десять лет провел в трудных и невероятно опасных странствиях? Так вот, СЕМЬ трудных и опасных лет из десяти хитромудрый провел на острове Калипсо. Причем, если верить аэдам, все это время он исключительно стенал, звал ночами в бреду Пенелопу и порываться кинуться в море, как Катерина из «Грозы» — в Волгу. А его разговоры с Калипсо начинались исключительно с «Отпусти ты меня на Итаку!» На что злобная волшебница якобы отвечала, что ишь, мол, чего удумал, я тут, можно сказать, сижу как античный Робинзон, так что будь добр и отыгрывай античного Пятницу.