54. И немного супружеских нежностей...
И вот тут примерно отовсюду начали валиться приметы триумфального возвращения: рабы рыдают и целуют Одиссею ноги, Телемах весь такой радостный, Эвриклея забыла о радикулите и бежит к Пенелопе докладываться, прыгая через три ступеньки… Ох, зря при этом забыли все, что Пенелопа — жена своего мужа и умеет портить людям праздники.
— Ничего не знаю, муж не мой, и вообще, такого не может быть, — ушла в глухую отмазку Пенелопа.
— Но царица… — попыталась няня. — Оказывается, тот нищий, который был похож на Одиссея голосом, лицом и возрастом — и есть Одиссей!
— Да не мооооожет быть, — срезала ее Пенелопа.
— Да, и я видела у него секретную родинку… то есть, секретный шрам, — попыталась Эвриклея ещё раз. — И вообще, он раскрылся, но только мне и по секрету!
— Да что ты там понимаешь, — сурово сказала Пенелопа. — А вообще, пойдём, я хочу увидеть — кто это там женихов порубал.
Телемаха, который уже настроился созерцать, как мать кидается к отцу в объятия, ожидал большой сюрприз. Мать застыла, поглядывая на Одиссея с выражением «Фу, и шо это такое, и почему хитон какой-то грязненький». Телемах — который успел за время общения с женихами хорошо прокачать скилл осуждательства — начал было мать упрекать, но тут Одиссей проявил волевую натуру и приставил сына к делу. Мол, понимаешь, мы тут совершенно случайно выкосили кучу знатных итакцев, так что теперь надо делать что? Неправильно, тела мы уже спрятали. Правильно — имитировать веселье и радость всеми способами. Так что айда организовывать народ и троллить народ в духе «Фу, развратная царица пирует вовсю, а мужа-то и не ждет». Кто тут мастер по осуждению? Вот иди и вызывай это чувство у окружающих, а мы-то с мамкой и без тебя разберёмся.
Телемах пошёл осваивать навыки маскировки. Одиссей пошёл в баню, поскольку взгляды Пенелопы становились уж совсем красноречивыми. Афина, правда, от почётной должности помывщика одиссеев отказалась, зато сходу освоила азы пластической хирургии (античный диплом по косметологии у нее уже был). По результатам Одиссей подвергся вот таким процедурам:
— его помыли и намазали маслом.
— Афина сделала его выше, но зато и полнее (шо?! Моя диета!).
— закрутила Одиссею кольцами кудри, по словам аэдов, «как цвет гиацинта». И если Афина в роли античной плойки (или бигудей?) еще удобоварима, то вот если посмотреть на картинки гиацинтов и оценить палитру цветов…
Одиссею очень повезло, что при виде получившегося результата Пенелопа не сиганула в окошко с лаконичным: «И нафига мне такая Мальвина?»