— Могли, но не убили же, — отмахнулся Макс. — С ними так каждый раз: драться один на один они не умеют, зато бить скопом научились…
— Максим!
— Что? — удивился он.
— Ты понял, что ты сейчас сказал?
— А что я сказал? — осторожно уточнил Макс и потёр переносицу. Он всегда так делал, когда слишком волновался.
— Ты сказал: «с ними так каждый раз», ну и дальше… Ты что, бывал здесь раньше?!
Максим отошёл от меня на шаг, нервно взъерошил себе волосы на макушке.
— Лада, банды отморозков — они везде банды отморозков. Будто бы я дома мало их видел…
— Макс, ты только не вздумай лгать, ты не умеешь! Ты уже бывал здесь?
Он тяжело перевёл дыхание и развёл руками:
— Да, бывал.
— Ма-а-акс… — простонала я в отчаянии.
Теперь всё будет не просто по-другому. Теперь на многое, а то и на всё, в чём я раньше была уверена, придётся смотреть иначе.
— Да, я здесь бывал, — повторил Макс. — Более того… — он, наконец, поднял на меня взгляд. — Я здесь родился.
Тут должна была последовать эффектная пауза. И занавес. И у меня даже возникло ощущение, что занавес в самом деле был, тяжёлый, душный. Он не просто повис, он сорвался и накрыл с головой, и из-под него так просто не выбраться.
У нас с Максом как-то так повелось, что мы друг другу верим. Никогда не ищем доказательств тому, что услышали друг от друга. Сказано — значит, так и есть.
Раз сказал Максим, что родился в месте, где магию возвели в ранг технологии, значит, это правда.
Конечно, скажи он мне такое раньше, я приняла бы за дурацкую сказку, которой Макс решил меня позабавить. Забавные байки не были никогда его сильным местом…
Но сейчас другое дело. Сейчас мы оба знали, что всё это существует, и у меня теперь тоже особые отношения с этой реальностью.
Поэтому после слов Макса я молча опустилась на край постели и уставилась себе под ноги.
Больше двух лет я жила под одной крышей с этим парнем, спала с ним, заботилась о нём, боялась за него, принимала в ответ его нежность, брала у него деньги на хозяйство, ездила с ним в ИКЕА покупать стулья, любила его восхитительный сандаловый парфюм и уверенный взгляд… Я думаю, предложение он мне не делал только по одной причине: знал, что я не соглашусь. Стоило нашим отношениям стать формальными, как Максу пришлось бы уволиться со службы: создавать семью с тем, кто заведомо относился к поднадзорным группам, дружинникам было нельзя. А я не хотела, чтобы из-за меня Макс потерял эту работу. Слишком много он в неё вкладывал… Так вот, это всё лирика. А проза жизни неожиданно встала в полный рост. Этот мужчина оказался не совсем тем, за кого я его принимала всё это время.