– «Синко Льягас» наконец-то пришел из Кадиса. Хорош, правда?
– Не знал, что ты решил обзавестись еще одним кораблем.
– Хотел удивить тебя.
– И весьма преуспел в этом. Судя по обводам, у «Синко Льягас» должны быть замечательные ходовые качества.
– Еще бы! Его же строили на лучшей верфи! Я ждал его еще в марте, но отплытие запоздало. К тому же, как ты знаешь, у меня только один корабль, – Диего криво усмехнулся. – Теперь, когда «Сан Феллипе» так поврежден, что вряд ли имеет смысл заниматься его ремонтом. Но с таким кораблем, как «Синко Льягас»… – он замолчал, в его глазах вспыхнул мрачный огонь.
– Диего, есть ли еще что-то, что я должен знать? – нахмурился Мигель.
– Что именно? – с нарочитым безразличием спросил Диего.
– Я понимаю, ты взбешен потерей галеонов, но… Сейчас не самый удачный момент для необдуманных действий, да еще в одиночку. Так что прошу – будь осторожен.
– Слушаюсь, мой адмирал, – в шутливой клятве поднял руку Диего, но отвел взгляд…
…Впоследствии адмирал де Эспиноса не переставал корить себя: почему он не проявил достаточной настойчивости и не выяснил намерений брата? Не предвидел того, что Диего, глубоко уязвленный потерей кораблей, не смирится с унизительным поражением? Ведь в его власти было запретить Диего тот злосчастный налет на чертов Барбадос!
Затем, стараниями дона Алонсо, к этим вопросам добавился еще один: солгал ли ему Диего, рассказывая о том роковом бое? Смерть матроса с «Санта-Изабель» оборвала последнюю нить, и узнать он теперь сможет, когда сам окажется за гранью. Как и то, простил ли его брат за отказ от мести…
«Что же, этого не придется долго ждать, Диего».
Видимо, он молчал слишком долго, и сын начал переминаться с ноги на ногу. Дошел ли до Диего смысл его слов?
– Запомни: никто не пройдет свой земной путь, ни разу не ошибившись. Ценой ошибки простого солдата может быть его жизнь. Полководец же за свою ошибку заплатит цену намного – намного! – выше. А теперь ступай. Сеньор Гарсия ждет тебя.
– И вы не накажете меня? – недоверчиво спросил Диего.
– Нет, если ты дашь слово не совершать впредь поступков, недостойных истинного кабальеро, – ответил дон Мигель, пряча усмешку.
Мальчик резво припустил в сторону дома. Де Эспиноса смотрел ему вслед. Диего все больше напоминал ему брата. Тот же взгляд из под темных кудрей, та же лукавая улыбка. Но дело было даже не во внешнем сходстве. Дон Мигель был уверен, что сын не выдал бы старого пройдоху Паскуаля, несмотря на самое суровое наказание…
Август 1649 г., Кордова
– Дзынь!
В центре витража с изображением Святого семейства на пути в Египет появилась дыра с зубчатыми краями. Разноцветные осколки посыпалась на камни мостовой. Мигель остолбенело взирал на дело своих рук. Он слишком рано отпустил свободный конец пращи, и камень, вместо того, чтобы ударить в стену, разбил центральный витраж в их замковой часовне.