– Земля прямо по курсу!
– Исла-де-Мона, – уверено сказал Питт.
Блад кивнул и скомандовал:
– Просигналить «Морской Звезде», пусть Дайк уходит на юг.
Бухта, выбранная доном Мигелем для встречи, была на западе острова, таким образом «Феникс», продолжая двигаться тем же курсом, вскоре достигнет ее. А «Морская звезда» ляжет в дрейф в видимости Ислы-де-Мона с южной стороны острова.
Блад увидел, как шхуна меняет курс и отклоняется к югу, расстояние между кораблями быстро увеличивалось. Он отвернулся от «Морской звезды» и, раскрыв подзорную трубу, принялся рассматривать Ислу-де-Мона. Островок был гористый и поросший густым лесом. Возможно, это и к лучшему: если испанцам не взбредет в голову устроить наблюдательный пункт на верхушке дерева, они не заметят странные маневры второго корабля вблизи острова. Его раздумья прервал вопрос Питта:
– Питер, что ты решил?
Джереми смотрел чуть ли не умоляюще.
– Я высажусь на берег и встречусь с доном Мигелем, раз уж он так жаждет меня видеть. А там по обстоятельствам. Шлюпка с матросами будет ждать меня и Арабеллу. Или только ее. «Фениксу» оставаться в полной готовности. Возможно, из бухты придется прорываться с боем.
– Но ты?! Как ты выберешься? – с отчаянием вскричал Джереми.
– Я собираюсь проверить, все ли еще моя Удача благосклонна ко мне. Дама она, конечно, капризная, но до сих пор я пользовался ее особым расположением, – усмехнулся Блад.
– Береги себя, Питер. И будь готов ко всему.
– Джереми, у тебя такой вид… Есть ли что-то, что я должен знать?
– Ничего, – отрезал Питт. – Просто… Возвращайся.
– Надеюсь, мне это удастся. Ежели все же нет… – Блад достал из кармана два конверта, – одно письмо для лорда Уиллогби, а другое отдай ей.
– Ты уж постарайся, – упрямо наклонил голову Питт, беря конверты.
– Постараюсь, – без улыбки ответил Блад.
* * *
Как скупец сокровища, Арабеллаперебирала те немногие воспоминания, что вернулись к ней. Действительно, после Барбадоса она жила на Ямайке, ее дядя управлял островом. И сеньор Рамиро оказался прав: никто не принуждал ее к браку, ведь при одной только мысли о муже в груди у нее замирало.
Вот только история, рассказанная доном Мигелем, терзала ее подобно глубоко вонзившемуся отравленному шипу. Знала ли она проэто раньше? Что-то подсказывало ей, что нет. Арабелла твердила себе, что не должна делать выводы лишь на основе слов де Эспиносы, что он мог намеренно ввести ее в заблуждение. И в то же время – их разговор за чашкой шоколада…Тогда она необыкновенно остро ощутила, как сильна его боль.
И не пробудившееся ли сопереживание горю дон Мигеля было виной тому, что произошло в его каюте в тот вечер? Арабелла не могла без смущения думать о минуте своей слабости. Еще немного – и… Она сжала губы и покачала головой, сердясь на себя. Их задушевные беседы очень далеко зашли! Даже не помня о своих чувствах, она оставалась замужней женщиной, в объятиях другого мужчины и отвечающей на его поцелуи.