— Захлопнись! — грубо оборвал божественную заразу Гро. — Отэм! Мне! Сейчас же!
А что же я в этот момент? Ну, можно сказать, что не просто в пляс пошла, я носилась с ликующими воплями вдоль стен своей невидимой тюрьмы и даже немного по ее потолку.
— Экий ты несговорчивый! Вот уж парочка подобралась! — фыркнула апсара совсем без злости, скорее уж ехидно. — Да получай!
Стены, удерживавшие меня, исчезли. Но едва я ощутила это, как произошла какая-то дикая фигня. Темнейшей молнией прятавшаяся в непроглядной глубине сознания гуева самка рванула наверх, отшвыривая со своего пути и меня, и апсару. С торжествующим ревом она вырвалась, отбирая себе контроль, и дальше все стало кроваво-красным, стало чистой злобой и ненавистью, жаждой убийства.
Гуева жена атаковала Гро и Кая, нанося жуткие раны своими когтями, но ее целью было не биться с ними. Она рвалась в другое место. Да, я чуяла это всем нутром, даже кости будто вибрировали. Она слышала мерзкий зов своего самца и готова была снести все тут, добираясь до него.
— Ну же, Отэм, помоги-и-и! — на удивление мощным голосом взвыла где-то рядом Тилоттама. — Мне одной никак.
Черт знает, как объясняют восприятие таких вещей, но я не увидела, нет, а просто как бы узнала, почувствовала, что апсара накинула на бешеную тварь невидимый аркан и силилась утянуть ее назад, вернуть туда, где та до сих пор была, в то время как братья боролись с обезумевшей зверюгой в реале. И совсем не выигрывали, потому как явно стремились не нанести непоправимый вред, а только не дать прорваться, но вот она рвать их зубами и когтями не стеснялась. Где-то посреди этой кутерьмы в комнату ворвалась Ли. Бросилась на меня помогать братьям, но все стало только хуже, потому что теперь Кай переключился на противостояние ей, судя по всему, намеренной прикончить, а не сдержать.
Боженька, не ведаю, как и чем, но я ухватилась за еще один конец этого созданного Тилоттамой ментального «аркана» и вложила всю свою волю и силы в помощь апсаре. И снова все изменилось со скоростью ослепляющей вспышки. Гуева дрянь поддалась почти сразу, да так неожиданно, что это сработало как эффект лопнувшей веревки. Она ухнула обратно в глубокие потемки сознания, а я же буквально «выкатилась» на поверхность, обнаружив себя рухнувшей на пол в разгромленной теперь реально до основания конуре Кая.
Волхов тоже разбросало отнюдь не живописно, израненных и окровавленных.
— Вы ох… охре… охренели? — Ли, как менее пострадавшая, поднялась первой. — Эта тварь вылезла наружу, а вы… вы ее еще и защищали?