— Хватит, голуба, на сегодня, — сжалилась старушка, закрывая за мной калитку.
— А сколько надо ещё… до верха?.. — спросила, переведя дыхание.
— Бадеек десять, — «обрадовала» хозяйка, переливая жидкость из этих самых бадеек в объемистую тару под навесом у баньки.
Коса растрепалась, и мокрые пряди, выбившись из-под капюшона, прилипли к щекам, раздражая. Несколько раз сжала и разжала кулачки, разминая скрюченные пальцы.
— Черт, мозоли натерла. — Нащупала волдыри на ладонях. — Перчатки бы.
— Чего нет, того нет, — хмыкнула ведьма, накрыла деревянной крышкой бочку и мягко подтолкнула меня в спину по направлению к крыльцу.
— Надо было у милорда прихватизировать за компанию с плащём, — проворчала, сетуя на свою недальновидность.
— Мазь дам — усохнут за день твои мозоли.
— Я на чердаке видела мешки сложенные, на парусину похожи. Можно попробовать из одного рабочие рукавицы сшить.
— А мы, простые люди, как-то вот всю жизнь голыми руками обходились, — получила я этакий упрек на заботу о нежной коже, не видавшей грубой работы.
— Но если есть возможность немного поберечь себя, почему бы не воспользоваться ею? На огороде с бурьяном бороться или… Да в тот же лес, дикоросы рвать. Крапиву там всякую…
— Тоже верно, но есть травы, собираешь их, режешь в кровь пальцы. А они, травы эти, любят, когда руки к ним касаются ничем не прикрытые. Ножом, серпом если — до дома не донесешь. Почернеют листья, умрут.
— Ну, это тоже можно объяснить, как реакция сока на железо… Тш-ш, слышали? — Сквозь шум дождя донесся с улицы неясный звук.
— Что? — Тельма обернулась от печи и тоже прислушалась.
— Будто под дверью кто пищит… Вот опять!
Знахарка, махнув мне полотенцем с плеча «Спрячься», пошла смотреть. Я же, успев переодеться в сухое платье-рубаху, юркнула в клетушку за занавеской. Входная дверь открылась и тут же закрылась. Удивленно высунула нос из своего укрытия.
— Никак к тебе гость! — раздался веселый голос хозяйки из сеней.
«Кто?»
Заморгала глазами и охнула пораженно, когда в комнату, мокрый насквозь, с опущенными ушами и несчастными глазами вошел старый знакомый!
— Мурзик! Как же ты меня нашел?
— Он у меня часто бывает. Но в этот раз уж точно к тебе бежал. Вишь, даже ливня не испугался. Любовь, она такая… — отозвалась ведьма, подавая мне тряпицу.
Завернула в неё усатого и, промокая влажную шерстку тканью, присела ближе к печке сушить поклонника. Женщина же с доброй усмешкой принялась накрывать поздний ужин.
— Останешься с нами? — спросила взъерошенного после массажа котейку, спуская с рук. — Мне целый чердак от щедрот отломился. Ух, заживем!