Она покачала головой.
— Не поняла…
— Ладно, объясню попроще. Ты положила глаз на Веронику, но ее уже добивается мой хороший друг. Так что, я готов предложить тебе откупные. Назови сумму, получи деньги и исчезни с линии горизонта.
— Ты, наверное, Стас, — она спрятала телефон, и приблизилась ко мне упругой походкой. — Ника предупреждала, что ты можешь вмешаться.
— Руку убери, — попросил я жестким тоном. — Называй цифру.
— Ну что ты, милый, какие деньги? — Вика неожиданно рванула меня за футболку, и притянула к себе, зашептав на ухо: — Деньги — ничто, по сравнению с удовольствием, которое мужчина может доставить женщине.
— В конец уже обалдела? — прошипел я. — Лесбиянка озабоченная!
— Ой, а кто это у нас там такой твердый? Нравится, когда я к тебе прижимаюсь, да? — Вика качнула бюстом. — Не сопротивляйся, малыш, у нас еще вся ночь впереди…
Надо было залепить ей пощечину, но у меня рука не поднималась. А потом уже было поздно. Хлопнула дверь туалета, и на пороге застыла тетка, сильно смахивающая на кашалота, которого затолкали в вечернее платье.
Несколько секунд прошли в полной тишине. А потом тетка распахнула рот, и заорала во всю мощь своих кашалотных легких:
— Помогите, насилуют!
Увидев, что творит парочка, Люда сначала не поверила своим глазам. Парень и девушка, похоже, вот так внаглую, решили заняться развратом прямо в общественном месте! А потом ее обуяла зависть.
Вика исчезла моментально. Я хотел воспользоваться ее примером, но толстуха повела себя странно — обхватила меня руками, прижала к себе, и поволокла к кабинке туалета, не переставая вопить:
— Насилуют! Насилуют!
Полный аут.
**************
До дома мы добрались на такси. Ника всю дорогу сдерживалась, но у порога квартиры ее прорвало. Она смеялась так, будто не позволяла себе этого лет десять, а теперь дала волю тому, что накопилось за этот срок.
— Думаешь, это забавно? — грозно спросил я, одергивая порванную футболку. Другого ущерба, если не считать штрафа за непристойное поведение и психической травмы на всю жизнь, не наблюдалось.
— Ой, не могу… — она скрылась в ванной, и открыла воду. — Ой, мамочки, сейчас живот лопнет… Толстуху… решил… изнасиловать…
Игорь смущенно пожал плечами, и философски заметил:
— Все хорошо, что хорошо кончается.
— Да уж, — я потер ноющее плечо. — Две пятьсот штрафа и по тысяче патрульным, чтобы не забрали в отделение. В следующий раз, если возникнет личная просьба… у тебя ведь есть мой номер?
— Да.
— Удалишь его, понял? И своей пассии с неопределенными сексуальными пристрастиями и извращенным чувством юмора тоже самое передай.