— Несправедливость! — поддакнул Макс, прикрывая рот рукой, чтобы деликатно скрыть начавшуюся икоту. — Слушай, а пошли ко мне, в фирму? Возьму тебя… каким-нибудь….
— Спасибо, но меня пока не тянет.
— Почему? — искренне удивился он. — Деньги ведь будут, и уважение будет, все!
— Ну, как тебе объяснить? — я налил ему еще стопку. — Беря меня на работу, ты как бы берешь за меня ответственность. Если я облажаюсь, то краснеть придется, в первую очередь, тебе.
— Хорошо сказано! Выпьем за то, чтобы никогда не краснеть за другого человека!
— Выпьем!
Прошло еще пятнадцать минут.
— Знаешь, в чем еще несправедливость? — спросил я, когда мы вдоль и поперек обсудили тему продажных женщин.
— В чем?
— В том, что когда у тебя нет денег даже на то, чтобы купить хлеб, ты до последнего думаешь, как бы лучше изменить мир. Богач не задумывается, что куча голодных детей сидят на улицах, и просят подачек, хотя в его силах сделать их жизнь лучше.
— Почему это богач не задумывается? — Макс икнул. — Вот я, к примеру, задумываюсь!
— Молодец, — я налил ему еще. — Вот за что я тебя уважаю — так это за то, что ты задумываешься о таких вещах. Другой бы на своем джипе проехал мимо оборванного инвалида в коляске, а ты задумаешься.
— И задумаюсь! — Макс нетвердой рукой уцепился за край стола, и попытался подняться. — Ты не помнишь, где туалет?
— Вон там. Тебя проводить?
— Спасибо… сам как-нибудь…
Пока его не было, я с телефона зашел в Интернет, и открыл колонку свежих новостей города. Как и следовала ожидать, первая же строка посвящалась грандиозному пожару возле храма. И тут меня ожидал сюрприз — оказывается, пока пожарники тушили огонь в трех квартирах, в другой части здания произошел мощный взрыв, вызванный утечкой газа. Взрывом убило двадцатисемилетнего мужчину и покалечило его сожительницу, так что полиция автоматически перевела несчастный случай в положение теракта.
— Я уже, — сообщил Макс, которого качало, как дерево на ветру. — Стас, что случилось?
Я грустно махнул рукой, и, не закусывая, опрокинул стопку.
— Эй, дружище, ты чего? — приятель уселся рядом, и принялся меня тормошить. — Что случилось, можешь сказать?
— Дом сгорел, — я показал ему новостную страницу. — Пятьдесят человек без жилья остались, представляешь?
— Это плохо, — согласился Макс. — Ну, почтим память погибших.
— И, знаешь, самое главное, в такие моменты сидишь, и вот прям хочется помочь! — я приложил руку к груди. — На части разрывается, представляешь?
— Кто, грудная клетка?
— Сердце. Этим людям жить негде, а я тут сижу в ресторане, пирую…
— За мой счет! — уточнил приятель.