— Белый думает, что артезианцы воспользовались нами, чтобы захватить мир. Он собирается их найти. Надо его остановить.
— А Луна?
— Она заходила ко мне перед отъездом. Сказала, что получила деньги, и больше ее ничто не касается. У нас только одна цель — мой дядя, и надо ударить по ней, пока он не успел сообразить, что происходит.
— Тогда едем.
Когда мы вышли на улицу, меня опять затошнило. Идти по двору, усыпанному трупами, фрагментами тел, лужами крови, было не очень. К счастью, Ника и Вася не заметили моего состояния, и восприняли все происходящее, как должное. Ну, с первой понятно, она привыкла к крови, а второго, небось, армия закалила.
— Артем!
— Я здесь, — вернувшись к человеческому облику, он сидел на земле, привалившись к покореженной "Вольво". — Раньше на мне висела смерть только одного человека, а теперь я убил десять.
— Так было надо, — успокоил я.
— Знаю, — Артем невесело улыбнулся, и поднялся. — И я ничуть не жалею.
— Если вы закончили размениваться любезностями…. — Ника завернула за угол. — Так, я не поняла! Где моя машина?
Я кашлянул.
— Ну, как тебе сказать….
Снаружи раздался рев клаксона, возле ворот остановился черный "Лендкрузер". Лицо Васи просветлело.
— Один момент, я сейчас.
Спустя пару минут вверх взмыло чье-то тело, упало на крышу, покатилось по ней, и исчезло из виду. А Вася уже возвращался с девушкой.
— Катя! — Ника распахнула объятия, принимая подругу. — Господи, я уже испугалась, что они увезли тебя в какое-то секретное место.
— Я тоже испугалась! — всхлипывая, призналась наша ледяная ведьма. — Тот, что вез меня, сказал, что нас будут пытать, а потом убьют!
— Вот, болтун! — покачал головой Артем, стараясь встать так, чтобы Катя поменьше видела тот ужас, что творился возле дома.
— Ну что, петухи… то есть, орлы, — я похрустел пальцами. — Готовы к реваншу?
— Готовы.
— Готовы.
— Готовы.
— Я так точно готова. Только с одним условием — вот этот джип теперь мой, ясно? И нечего на него рот разевать.
— Ясно теперь, кто чей родственник, — пробормотал Вася.
*************
Хренкин сидел на унитазе, чутко прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.
Следователю не сильно хотелось высовываться. Несмотря на многолетнюю работу в органах, он органически не переносил насилия, и принимал его только в том случае, когда насилие совершалось над подозреваемым с целью дачи показаний, которые потом можно использовать для красивого повышения раскрываемости.
И сейчас он бы лучше отсиделся, но при мысли о том, что пленники уйдут, а с него будут спрашивать, не давала ему покоя. Капитан почесал затылок, и решил рискнуть. Рискнуть не в смысле задержать пленников, Боже упаси, а в смысле сделать ноги, пока еще есть возможность.