Выбежав из бального зала, он направился через весь особняк к кабинету Брэма. Он даже не потрудился постучать, а протиснулся внутрь и обнаружил, что второй волшебник сидит в одиночестве, просматривая человеческую газету.
— Нет, правда. Входи прямо сейчас и прерви меня.
Брэм подчеркнул свой сарказм приподнятой бровью, когда поднял голову. Тут же его напряженное выражение лица стало расслабленным от удивления.
— Черт возьми, твоя подпись! Ты и Анка…
— Больше ни слова, — проворчал Лукан.
Брэма это совершенно не касалось.
— Что ты знаешь о положении Анки?
— Положении?
— От Шока, — нетерпеливо выпалил он. — Я не понимаю, почему она продолжает возвращаться к этому придурку, но, возможно, она боится его. Есть ли у него какая-то власть над ней?
Брэм заколебался, открыв рот, но тут же снова его закрыл.
Лукан нахмурился. Брэм никогда не терял дар речи.
— Что ты имеешь в виду? — наконец спросил он.
В отчаянии вскинув руки, Лукан свирепо посмотрел на него:
— Почему она продолжает жить с ним, если он ее пугает? Как он удерживает ее против воли?
Поднявшись на ноги, Брэм прошелся по комнате:
— Почему ты думаешь, что это против ее воли? Она живет с ним уже несколько месяцев.
Разве это не гребаный удар ножом в сердце? Каждый раз, когда он лежал в их одинокой холодной постели, вспоминая каждую зиму прошлого столетия, когда они прижимались друг к другу и согревались, теперь он лежал без сна, глядя в потолок, с холодными ногами, мучая себя мыслью, что Шок заключил ее шелковистое тело в свои объятия и держал ее всю ночь.
Лукан отрицательно покачал головой:
— Да, но сейчас что-то не так. Она ведет себя так, словно разрывается на части от ужаса. Она сказала, что я больше не буду любить ее, если узнаю правду. Что за чертова правда?
Брэм пожал плечами:
— Откуда мне знать, старик? Неужели ты думаешь, что она говорит правду о своих мучениях в руках Матиаса?
Лукан провел рукой по лицу. Когда он закрыл глаза, перед его мысленным взором предстала лишь картина ее шрамов, и он с трудом сглотнул.
— Он так сильно ранил ее. Я… видел. Господи, как же она страдала! Моя нежная маленькая Анка не была готова иметь дело с таким чудовищем. Неудивительно, что ее разум так же измучен, как и тело. И я ни хрена не сделал, чтобы спасти ее.
Эта горькая реальность пронзала его снова и снова.
— Мы уже говорили об этом. — Брэм хлопнул его по спине. — Ты же пытался, старик.
— Я был в трауре по паре, едва не одичал и чуть не убил твою сестру за то, что она помогла мне. Я не делал ничего полезного, пока моя драгоценная пара терпела невообразимое. И вот теперь она под каблуком у Шока, несущего какую-то… тайну. На этот раз я не могу быть бесполезным. Наверняка ты знаешь что-нибудь полезное. Что-нибудь.