Несколько недель… Ох, нет! Всего-навсего только два выходных, сегодня и завтра. И никакая мысль о том, что через несколько недель тут будет благоухающий сад, не способна утишить горечь от упущенных возможностей. Два выходных! Два увольнительных! Именно сейчас…Раз в сорок лет.
Да, событие, которого все ждали вот уже несколько недель, происходило на планете раз в сорок — иногда и чуть больше — лет. В прошлый раз Мирры еще и на свете не было, ее родители были совсем юными, отцу около пятнадцати, маме ненамного меньше. Они вместе со своими родителями ходили смотреть на церемонию встречи. Им повезло, они увидят это второй — и последний — раз в жизни. И поведут с собой младшего брата. А Мирра останется тут, копаться в земле. И завтра тоже. И…
Нет, у нее будет шанс побывать на Месте Встречи в следующее увольнительное, но это уже не то. Не будет того торжества, не будет громадных скоплений народа. Не заиграет музыка, не расцветят небо фейерверки, уйдет ощущение праздника. Будет просто Место Встречи и на нем…
На нем не будет Их. Тех, ради кого устраиваются все эти торжества.
Конвойных.
Человечество вот уже тысячу лет как рвалось к звездам. Космическая эра наступала долго и трудно — от первого полета человека в космос до первого выхода человека за пределы своей системы прошло больше сотни лет. Тот год, когда был осуществлен этот прорыв, и был назван первым годом новой эры. Правда, памятуя опыт предшественников, годовщину начала новой эры все-таки взяли старую и каждый новый год теперь отмечался в Международный День космонавтики. И на каждой планете новый год отмечали дважды. Первый раз взяв за точку отсчета день высадки первых колонистов и второй раз — 12 апреля. Мол, не было бы этого дня, и на нашей планете не жили бы люди.
Космос оказался слишком велик и опасен для хрупких людей. И дело тут не только в страшилках прошлого — вредных излучениях, враждебно настроенных пришельцах и диких планетах. Главным врагом человека было расстояние. Прошло почти четыреста лет прежде, чем старшие расы — уриане, вегане, меоры, гламры — сжалились над людьми и поделились с ними секретом так называемых «нор» или «лазов», которые позволяли значительно сокращать расстояния. После этого экспансия людей в Галактике развернулась полным ходом, и за следующие сто пятьдесят лет человечество сделало для освоения и изучения Млечного Пути едва ли не столько же, сколько за первые четыре столетия. Ибо, как выяснилось, подходящих для человечества планет оказалось очень много — практически каждый мир, где можно было найти в жидком состоянии самую распространенную жидкость в Галактике, воду. Звездопроходцы, которых иногда называли просто и функционально — открывателями миров — только за первые десять лет отыскали шестнадцать пригодных для заселения людьми планет.