Но, естественно, предстоявший ему алхимический процесс не имел никакого отношения ни к камням, ни к философии, ни даже к золоту. Нужно было всего лишь при помощи ступки и пестика изготовить простенький препарат.
Язык летучей мыши, помет червя, слюна паука и некий продукт жизнедеятельности эльфа… Разумеется, у мага Кроули все это было под рукой, так же как необходимые в любом серьезном деле ртуть и сера. Нашлись и прочие, еще менее аппетитные компоненты для алхимического салатика. Свалив все это в кучу, чародей тщательно истолок в ступке благоухающую на все лады мешанину и подогрел ее на бунзеновской горелке. Получившийся на выходе порошок он при помощи чайной ложечки выложил кучками по периметру Игрового Стола.
Затем Кроули Нилрем еще раз сверился с Книгой Ролей для финального действа и недовольно поморщился.
Нужна была бритва. Но почему обязательно ржавая?! Ладно, на расспросы времени нет.
Маг порылся в ящике с режущими инструментами и извлек настоящую жемчужину среди бритв: некогда деревенский цирюльник применял ее для бритья, стрижки волос, кровопускания и публичных казней. Это поистине многоцелевое орудие труда, разменявшее не один десяток веков, было покрыто превосходнейшей ржавчиной; вдобавок на нем имелась засохшая кровь, за которую продавец содрал неплохую доплату. Естественно, эта варварская штуковина не входила в обычный набор игровых принадлежностей мага. Но сейчас момент был отчаянный: чтобы преуспеть в своем деликатном и ненадежном предприятии, Игромейстеру нельзя было брезговать никакими средствами.
Нилрем расставил вокруг стола еще пять стульев – точно напротив кучек порошка. Наклонившись над первым стулом, он нараспев прочел заклинание:
Роль, сыгранная мною совершенно,
Восстань еще раз предо мной из тлена.
Дабы скорей добраться до развязки,
Явись сюда, моя былая маска!
Со стоном боли и омерзения маг надрезал себе палец и выдавил немного крови на алхимическую смесь. То же самое он повторил над каждой кучкой, роняя капли крови, словно знаки препинания. Когда напротив каждого стула образовалась положенная порция крови и праха, Нилрем уселся во главе стола и кровью же начертил у себя на лбу пентаграмму.
– Дабы скорей достичь счастливых дней, – произнес он по-латыни, – Сюда явитесь пять моих теней!
Комната затряслась от оглушительного грохота и треска. С губ Нилрема слетело сдавленное ругательство. «Уж больно драматична вся эта первозданная петрушка!» – подумал маг, когда засверкали разряды молний, ударяя в стулья и освещая комнату радужным сиянием.
На мгновение все погрузилось в абсолютную темноту, а затем свет снова зажегся.