Грейв молчал, наблюдая за леди Гвендолин, и едва улавливал смысл ее слов. Она была особенно прекрасна в этом неожиданном гневном порыве. Такой пылкой, страстной, искренней, настоящей он ее еще не видел. Пожалуй, именно такой она была, когда в своих золоченых доспехах вскочила на коня и ринулась в бой, защищая свой замок.
— Но ведь есть правила, — пытался он воззвать к ее благоразумию, — если я не смогу подтвердить свое рыцарство, то герольд будет вправе наказать меня за обман! А наказания за мошенничество на турнирах, должен заметить, не столько болезненны, сколько унизительны. Вы хотите моего позора перед всем королевством?
— Что за глупый предлог для отказа! — фыркнула леди Ройз, не желая сдаваться. — Если вы не хотите признаться в своем истинном происхождении, кто угодно может посвятить вас в рыцари прямо сейчас — в вашей нынешней ипостаси. Я могу попросить сира Кроу, и он не откажет мне…
— Прошу меня простить, миледи, но я не стану потехой на радость вашим женихам, — резко вымолвил Грейв, тут же мысленно упрекнув себя за неслыханную дерзость.
Гвен вздернула подбородок.
— Даже если я прикажу?
Грейв нервно сглотнул и с горечью посмотрел ей в глаза.
— Если это приказ — что ж, я выйду на ристалище. Я обещал повиноваться вам во всем, миледи.
С этими словами он преклонил колено и склонил голову, пытаясь скрыть от ее взгляда выражение гнева и обиды на лице.
— Если у вас больше нет вопросов, миледи, то я, с вашего позволения, займусь делами.
— Ступайте, Грейв, — в голосе леди Ройз вновь звучало привычное спокойствие и достоинство.
Стараясь не смотреть на нее, проклинающий себя за собственную вспыльчивость, но разочарованный окончанием их беседы, Грейв покинул кабинет хозяйки.
* * *
Гвен чувствовала себя прескверно. После его ухода она еще долго стояла у окна, вглядываясь в густую сумеречную мглу, сковавшую в своих объятиях внутренние дворы замка, и теребила кончик золотистого локона перекинутых на грудь волос. Сегодня был один из тех дней, когда и она сама, и капитан Грейв — или тот, кто скрывался под этим именем — вновь на маленький шажок продвинулись навстречу друг к другу сквозь завесу тщательно оберегаемых тайн. И каждый такой шаг, как она уже знала, давался им обоим нелегко.
Волей-неволей она выдала близкую связь своей семьи с королем, чем немало удивила его и, пожалуй, расстроила — она явственно читала это на его волевом лице.
Сама же она лишь подтвердила свою уверенность, что человек этот непрост: легко берет на себя роль лидера, и не только в бою; легко завоевывает уважение — она знала, что рыцари ее гвардии до сих пор враждебно относились к новобранцам, но даже угрюмый начальник стражи Майлз Кроу отдавал должное мастерству и толковости Грейва; он умен, дальновиден, расчетлив…