Я переоделась в аэропорту в хлопковую футболку, другие джинсы и тенниски. Разумеется, мой прикид не сравнится с образцовым нарядом Мисси.
Я натянула широкую улыбку, вспоминая секс с британцем.
— Никогда прежде полет не был таким чудесным.
— Что с твоим лицом, сестренка? Выглядишь ужасно, — без толики сочувствия швырнула в мой адрес Мисси и оглядела меня с ног до головы презрительным взглядом.
Она в своем репертуаре.
— Я чувствую себя великолепно, но спасибо, что заботишься, Мисси. Я крайне тронута.
Мисси обожает разговаривать со мной таким тоном, словно я мерзкое насекомое, ползающее под ее ногами, и по какой-то нелепой промашке вселенной стала частью их семьи.
Я сделала вид, будто не заметила на себе ее испепеляющий взгляд и направилась в сторону, откуда пришла.
— Где здесь ванная?
После того, как я распаковала вещи в своей временной спальне, то немедленно отправилась в душ. Смыв с уставшего тела остатки этого, без преувеличения, сумасшедшего денька, я вернулась в комнату и плюхнулась на огромную двуспальную кровать. С балкона открывался несравнимый ни с чем прежде потрясающий вид на чистый пляж с белоснежным песком и бескрайнее море.
Может, когда все лягут спать, мне устроить ночное плавание?
Я уже отвыкла от ужинов в кругу семьи. Но нисколько не тосковала по прежним временам, так как нередко мы с сестрой вступали в спор за обеденным столом.
Я чувствовала, сегодня придется освежить память и повторить старую-добрую традицию поцапаться за трапезой.
— Как дела в клинике? — с притворным интересом спросила Мисси.
Я не в первый раз поразилась ошеломляющей проницательности сестры. В ее голове словно встроен радар на то, как безошибочно нанести по мне уничтожающий удар.
Вилка, которую я держала в пальцах, повисла в сантиметре над отбивной.
— Меня уволили.
Я произнесла это непринужденным голосом, уповая на то, что мама настолько увлеклась хлопотами над другой дочерью, делая для нее салат, состоящий на девяносто девять процентов из зелени, что попросту пропустит мимо ушей эту ошеломительную новость.
Она стояла к нам с сестрой спиной, чуть склонившись над столешницей и помешивая в белой миске ужин для Мисси. Вдруг с грохотом выпустив из рук посуду, мама молниеносно развернулась в нашу сторону. Ее взгляд, наполненный неописуемым ужасом, вонзился в меня.
Я поежилась.
Да начнется же представление.
— Софи! — трагично воскликнула она.
Я быстро закатила глаза и проявила неожиданную заинтересованность в спагетти, накручивая лапшу на вилку.
— Что натворила на этот раз? — с едкой ухмылкой полюбопытствовала Мисси.