— А перемены-то нас ждут хорошие? — приставал к Тибисай капрал Рейес. — Может, мне наконец дадут отставку?
— Нет, сынок, ты наступил на колдовской камень, — в который раз отвечала ему старуха. — Это значит, что теперь тебе никогда отсюда не выбраться...
— Что празднуем? — спросил невесть откуда взявшийся бородач. — Ну-ка, Дейзи, налей и мне!
— Если Гараньон пришел в поселок, — жди какой-нибудь пакости, — тихо проворчала Тибисай. — Ох, не нравится мне, что он пришел именно сейчас.
— Да уж, — согласилась с ней Инграсия. — Неприятный тип!
— Это прихвостень Маниньи Еричаны! — напомнила ей Тибисай.
— Свят, свят, — спешно перекрестилась Инграсия.
Прошел день, наступила ночь, а Дагоберто так и не вернулся в поселок.
— Наверное, уплыл в Гусман-Бланко на какой-нибудь случайной лодке, — предположила Мирейя. — Он часто туда ездит по делам.
— И никого не предупреждает о своем отъезде? — спросила Каталина.
— Раньше предупреждал, а теперь...
— Вы с отцом поссорились?
— Нет, — грустно ответила Мирейя. — Просто время идет, а с ним уходят и наши чувства.
— Но, мне кажется, ты все еще влюблена в отца, — заметила Каталина.
— Не знаю... Больше всего мне хотелось бы уехать отсюда. Куда-нибудь в Париж! — Мирейя мечтательно улыбнулась. — Ты бывала в Париже?
— Да.
— Когда-нибудь я туда все-таки уеду!.. Мой поклонник сеньор Гаэтано даже привез мне французский журнал мод. Вот, хочешь взглянуть? Я выбрала там один фасон и уже заказала ткань. Турок Дабой обещал привезти. Он снабжает нас всякими товарами.
Каталина понимала, что Мирейе, соскучившейся по свежим впечатлениям, хочется поговорить, но поделать с собой ничего не могла: мысли уже были заняты обратной дорогой в Каракас.
— Как долго отец может пробыть в Гусман-Бланко?
— Дня два, а то и три.
— Жаль, что я его так и не увижу. Мне ведь завтра надо во что бы то ни стало уехать!
— Как же так? — огорчилась Мирейя. — Уедешь, не повидав отца?
— Меня ждет срочная работа. Если бы не это дурацкое письмо, то я была бы сейчас в Нью-Йорке. Кто же его все-таки написал?..
— Кто бы ни написал, а твой приезд, действительно, был очень нужен, — серьезно произнесла Мирейя. — Дагоберто, слава Богу, не при смерти, но он и в самом деле болен! Его сжигают изнутри тоска и одиночество. Он жестоко казнит себя за то, что не сумел как следует устроить свою жизнь, не сумел наладить отношения с тобой. Считает, что потерял тебя...
— Это он сам так говорил? — несколько удивленно спросила Каталина.
— Нет, Дагоберто упорно молчит, совсем ушел в себя. Стал нелюдимым. Но я-то его хорошо знаю и чувствую. Каталина, сейчас только ты можешь вернуть его к жизни!