Сержант Гарсия, стыдливо пряча глаза от Инграсии, которая вызывала в нем нежные чувства, удалился в свой участок и стал безуспешно терзать сломанную рацию.
— Алло! Алло! — кричал он как можно громче, чтобы стоявшая за окном Инграсия могла слышать, что он тоже занят важным делом. — Проклятье! Батарейки сели.
На улице между тем возник скандальчик: это Дейзи с криком и руганью вцепилась в волосы Лолы, попытавшейся было соблазнить Рикардо Леона. Тот, однако, остался равнодушным к обеим дамам, а чтобы мирно разрешить их спор, предложил зайти в бар и выпить по кружке пива.
— С удовольствием, мой принц! — просияла Лола.
Другая дама не без удовлетворения окинула конкурентку презрительным взглядом:
Рикардо Леон никогда не был клиентом Дейзи, и она порадовалась, что этот гордец отшил также и наглую самозванку.
— Прямо беда с этими бесстыжими девицами, — сказала Тибисай, приноравливаясь к шагу Рикардо. — Только такой мужчина, как ты, мог их утихомирить.
— Что тебе от меня надо, Тибисай? — Рикардо остановился и с хитроватой улыбкой взглянул на старуху. — Ну, говори прямо.
— Почему ты не помог Каталине? Без тебя там может случиться всякое. Догони ее!
— Не лезь не в свое дело, Тибисай, — отмахнулся от нее Рикардо, продолжая лукаво улыбаться.
Экспедиция, организованная Каталиной, продвигалась по сельве трудно и медленно.
Самый опытный из всех — Гаэтано — то и дело останавливался, мучительно соображая, куда следует идти дальше. Дорогу путникам все время преграждали то непроходимые заросли, то непреодолимый ручей. Наконец, случилось и вовсе нечто ужасное: Фернандо вдруг громко вскрикнул, схватился за плечо и, повалившись на землю, стал корчиться от боли.
— Змея? Тебя укусила змея? — склонилась над ним Каталина.
— Нет. Мне кажется, это стрела... Из лука... Кто-то послал ее мне в спину... Я почувствовал удар... — превозмогая боль, ответил Фернандо и потерял сознание.
Гаэтано пытался привести его в чувство, а капрал стал искать злосчастную стрелу, но не наглел.
— У него жар, — беспомощно констатировал Гаэтано. — Я не знаю, что делать.
— Придется возвращаться в поселок, — заключил Рейес. — Надо соорудить что-то вроде носилок и...
— Это «двадцать четыре», — уверенно заявил Гараньон, появившийся так неожиданно, словно вырос из-под земли. — Его укусил большой муравей. После укуса сразу же поднимается температура, которая держится ровно двадцать четыре часа. А потом все проходит и человек чувствует себя заново рожденным.
— Значит, это не опасно? — обрадовалась Каталина.
— Нет, нисколько, — заверил ее Гараньон