По крайней мере, я на это надеялась. Стальные кольца в кринолине должны быть гибкими и лёгкими, а не прочными. Я не знала, выдержит ли кольцо, но это лучшая идея из всех, что у меня имелись.
Я согнула часть кольца от юбки в небольшую петельку и поднесла его к самому крупному лезвию, которое двигалось вправо. Я чувствовала, как сердце трепещет прямо у моего горла. Если я не буду осторожна, то останусь без пальцев. Петелька едва задела лезвие, и тут зубцы поймали его и дёрнули мою руку к пиле. Я отпустила, отпрянув назад, когда металлическая полоска кольца бешено закрутилась в воздухе. Я пригнулась, и она едва не ударила меня по лицу.
Скрежещущий звук наполнил нашу небольшую комнатушку, шестерёнки и лезвия пил натужно застонали. Тем не менее, машина забирала в себя больше и больше металла, поглощая кольцо, и из-под зубьев пилы полетели куски металла и ткани. Я прикрыла голову, пока скрежещущий визг не превратился в размеренный высокий вой, а громкий треск и стук стали по металлическим решёткам прекратился.
Подняв голову, я осторожно посмотрела сквозь пальцы. Огромное лезвие пилы дрожало, силясь разрушить путы, которые я ему создала. Оттолкнувшись от пола, я задержала дыхание и ждала, когда всё лопнет, и лезвия вновь начнут вращаться. Остальные пилы тоже вибрировали. Некоторые прокручивались, словно пытаясь оборвать узы, которые механически связывали все лезвия воедино. Они замедлились и полностью остановились.
Сработало.
Я поверить не могла, что это сработало.
Теперь мне нужно справиться с замком, и мы будем свободны. К счастью, шум, который я подняла, похоже, остался незамеченным наверху. Я обернулась, покосившись на Papa. Он заворочался и пробормотал что-то неразборчивое. Я поспешила к нему и успокоила, усыпив обратно. Он снова устроился на постели, явно измождённый. Облегчённо выдохнув, я провела рукой по своей голове, приглаживая выбившиеся волосы. К счастью, больше никто не проснулся.
Что-то громко щёлкнуло, и потом я услышала, как позади что-то брякнуло. Шестеренка со стуком запрыгала по полу, сопровождаемая зловещим царапаньем.
Я отчаянно молилась, чтобы это были последние предсмертные муки клетки. Инстинкт подсказывал мне, что это не так.
Каким-то образом моё сердце умудрилось забиться ещё быстрее, когда я обернулась через плечо.
Стена сдвинулась!
Я отпрыгнула назад, пока стена из решётки с зазубренными лезвиями продолжала размеренно двигаться вперёд, скользя по каменному полу.
Милостивый Боже, она движется в мою сторону.
— Papa! — завопила я, споткнувшись о свои юбки, которые теперь сделались длиннее, и приземлившись на моего деда. Он проснулся, напрягшись всем телом.