Эдера

Светлая закатная полоска ещё напоминала, что ушедший день был по-летнему лучезарным, а с другой стороны неба уже наползали тяжёлые тучи, подгоняемые резким, невесть откуда взявшимся ветром. Деревья зашумели, заволновались и обрушили на тротуар ворох пожелтевших листьев, до той поры не заметных внутри зелёных крон. Стало сумеречно и неуютно. Прохожие заторопились по домам, но хлынувший дождь настигал их, и был он холодным, почти ледяным.

К ночи первое осеннее ненастье разыгралось с такой силой, что деревья трещали под ураганным ветром, и повсюду слышался звон разбитых стёкол.

Казалось, на улицах сейчас нет ни одной живой души — ведь даже для бездомного бродяги всегда сыщется какой-нибудь укромный уголок. Но это было не так. Высокая женщина в тёмном плаще шла, не разбирая дороги, утопая в лужах. Дождь беспощадно хлестал её, ветер бросал в лицо мокрые листья, и они прилипали ко лбу, к щекам. Один — разлапистый, кленовый — навис у неё прямо над глазами, заслонив собою этот потоп и погрузив всё в полную, непроглядную тьму. Но женщина даже и не попыталась освободиться от листочка: обеими руками она крепко прижимала к себе малыша, укрывая его под утлым, насквозь промокшим плащом.

Остановилась она у монастыря, едва различимого за плотной пеленой дождя, и, взглядом отыскав дверь, медленно направилась к ней. Огонёк, мерцавший над входом, освещал бледное лицо женщины, когда она извлекла из-под плаща завёрнутое в одеяльце дитя. Чуть погодя на этом странном, словно окаменевшем лице явственно обозначился испуг: женщина обнаружила, что одеяльце тоже промокло. Боясь простудить ребёнка, она поспешно сняла с себя медальон, неловкими, окоченевшими руками просунула сквозь цепочку крохотную головку и, поцеловав дочь в последний раз, положила её туда, где было посуше. Затем что есть мочи стала звонить в колокольчик, и лишь теперь слёзы хлынули из её глаз... Но вот за дверью будто бы послышались шаги. Женщина спохватилась, отбежала от крыльца и скрылась за деревьями.

Слёзы по-прежнему застилали ей глаза, но в какой-то момент она отчётливо разглядела мелькнувший вдали силуэт. «Здесь кто-то есть», — подумала женщина рассеянно и тут же, забыв об увиденном или померещившемся ей человеке, побрела прочь.