— С какой любовью ты произнёс слово «дочь», — заметила Леона. — А я лишена права общаться со своим сыном.
— Никто тебя этого права не лишал. Но твоё ожесточение против Эдеры, прости, патологично. Тебе надо лечиться, Леона!
— Вы решили запереть меня в сумасшедший дом?
— Не говори глупостей, — раздражённо возразил Валерио. — Существуют клиники, похожие на роскошные отели.
— Всё равно это психушки! — стояла на своём Леона.
— Но другого я тебе предложить не могу. Тебя и освободили только потому, что я взял на себя ответственность за твоё лечение.
— Да, мне об этом говорил комиссар полиции.
— Как только утрясётся вопрос с клиникой, я дам тебе знать. Ты идёшь домой?
— Нет, я побуду ещё немного с Серджио.
Вернувшись домой, Валерио пригласил к себе Эдеру н Андреа.
— Я хотел поговорить с вами о Леоне. Врач объяснил мне, что все её поступки последнего времени обусловлены депрессивным состоянием. После лечения она снова может вернуться к нам и жить в моём доме. Андреа, посмотри на фотографии. Это загородная вилла с прилегающим к ней парком. Как ты считаешь, подойдёт такая клиника для твоей матери?
— Не знаю. У меня болит голова. Я, с вашего позволения, пойду отдохнуть.
Такая реакция Андреа смутила Валерио.
— Ему не понравилась клиника или то, что Леону отправляют на лечение? — спросил он у Эдеры.
— Нет, ему действительно всё равно. Леона для него — то же, что и я. Он не воспринимает её как свою мать, так же, как меня не воспринимает, как свою жену.
Леона надеялась, что все эти разговоры о лечении так и останутся разговорами, но Валерио взялся за дело очень активно, и пришлось обратиться за советом к Францу.
— Мне предлагают лечь в клинику для богатых. Возможно, лечение действительно окажется для меня полезным, но клеймо психически ненормальной на мне всё же останется. Ведь так?
— Во-первых, вы можете настаивать на амбулаторном лечении, — подсказал Франц, — а во-вторых...
— Конечно, — прервала его Леона. — Я откажусь от клиники и тем самым дам козырь в руки Валерио. При желании он может отправить меня обратно в тюрьму.
— Ваши рассуждения не лишены логики, — заметил Франц, — но не могу понять, к чему вы клоните? Что вы хотите от меня?
— Совета, Франц, совета! Я должна точно знать: они сочтут меня психически ненормальной на время или навсегда?
— Вы прервали меня, а я хотел сказать, что даже в клинике вас могут не признать психически... нездоровой. Насколько мне известно, вам ставят диагноз: депрессивное состояние. Ну а если случится худшее, то всегда можно найти врача, который засвидетельствует вашу психическую полноценность. Разумеется, за хорошее вознаграждение.