— Не обижайтесь, Манетти, — смахнула навернувшуюся слезу Матильда. — Ваш сынок воспринял от вас дурные наклонности, но в целом он хороший мальчик.
— Дженнарино, — Манетти был в отчаянии и не отреагировал на шутку Матильды, — что же я должен сделать ещё, чтобы ты мне поверил? Адвокат синьора Валерио сейчас занимается этим делом. Он обещал добиться нашего попечительства над тобой. А потом, я не сомневаюсь, мы добьёмся и усыновления. Ты только потерпи немного! Не убегай далеко, прошу тебя!
Валерио предложил Андреа поехать вместе с Казираги в Испанию, чтобы тот мог и немного развеяться, и заодно подключиться к работе. Но предложение его не вызвало у Андреа энтузиазма.
— Я бы предпочёл дождаться результатов поездки Казираги. Видишь ли, Валерио, мне будет трудно сейчас ехать, особенно лететь самолётом. И потом... я не чувствую в себе желания приступить к работе сейчас. Может быть, попозже...
— Ладно, — не стал настаивать Валерио. — Я думал, что путешествие тебя развлечёт.
— Благодарю, но сейчас мне этого не хотелось бы...
— Папа, — сказала Эдера, когда Андреа вышел, — не стоит на него давить. Джулио утверждает, что Андреа ещё не совсем здоров.
— Но это был наилучший способ преодолеть тяжёлую полосу в его жизни.
— Андреа — нежный муж и отец. А большего нам с Лало и не надо.
— Хорошо, если ты так считаешь...
— Эдера, — говорил ей немного погодя Андреа, — Валерио на меня обиделся, но проблема не только в данной поездке. Я вообще не испытываю ни малейшего интереса к этой деятельности. Покупать, продавать, снова покупать и снова продавать, строить дома, где будут жить люди, которых я даже не знаю... Помнишь, с каким удовольствием мы создавали этот дом?
— Да! Я уставала, но была такой счастливой!
— А всё потому, что мы строили свой дом. В надежде на то, что будем в нём жить и любить друг друга, что здесь родятся наши дети. Вот это для меня имеет смысл, понимаешь?
— Я тебя понимаю...
— Всякий раз, когда я захожу в контору, то чувствую себя там, словно в тюрьме.
— Андреа, ты не должен делать то, к чему у тебя не лежит душа, — горячо поддержала его Эдера.
— Спасибо. Наверное, во мне что-то изменилось, — в раздумье произнёс Андреа и, спохватившись, добавил:
— Но только не любовь к тебе!
— Хочешь, я поговорю об этом с папой? — предложила Эдера.
— Нет, я сам ему скажу. Попозже. Ему будет больно услышать такое. Фирма для него — всё. Она давала ему силы жить.
Андреа не стал откладывать в долгий ящик объяснение с Валерио и честно признался, что хотел бы заниматься живописью.
— Если же тебе понадобится моё присутствие в фирме, то можешь на меня рассчитывать. Я, например, могу съездить в Испанию для подписания контракта.