— А зачем? Разве я могу тебя в чём-то убедить? Ты ведь всегда держишь сторону братца. В угоду ему ты готов сделать нас нищими.
Валерио был в том возбуждённом состоянии, когда каждая минута промедления казалась непростительной, преступной. Он вспомнил, что буквально вчера держал в руках газету с рекламой сыскного агентства. Да, вот он, этот телефон. Валерио лихорадочно набрал номер и пригласил к себе частного детектива.
Договорились они быстро, хотя сыщик Манетти счёл своим долгом предупредить, что результат расследования может быть не обязательно утешительным для Валерио.
— Да, понимаю, мы потеряли столько лет, — отвечал тот, — но сейчас я не пожалею средств, чтобы получить сведения о моей дочери, какими бы они ни оказались.
Любезно простившись с хозяином, Манетти вышел в гостиную, а там его уже дожидалась Леона.
— Простите, — обратилась она к сыщику, — мне надо бы с вами поговорить. — Присядьте на минуту. Мой деверь поручил вам розыск его дочери, не так ли?
— Синьора, прошу меня извинить, но это профессиональная тайна.
— Ах, какие могут быть тайны, когда речь идёт о жизни человека! Синьор Валерио серьёзно болен. А эта глупая история и вовсе выбила его из колеи. Теперь он одержим страстью разыскать свою мнимую дочь, и любое ваше слово может стать для него роковым.
— Да, синьор Сатти поручил мне именно это дело.
— И оно не кажется вам плодом больного воображения?
— Всё нужно проверять. Но шансов на успех действительно не так много.
— Вот видите! Поэтому я и хотела вас попросить, чтобы о ходе расследования вы прежде информировали меня, а уж мы с мужем решали бы, что вам говорить синьору Валерио, а от чего лучше воздержаться.
— Синьора, вы забываете одну маленькую подробность: ведь оплачивает расследование синьор Сатти!
— О, если дело только в этом, то, не сомневайтесь, я тоже вам заплачу. Таким образом, у вас будет два параллельных заказа. Вы удовлетворены?
— Прошу прощения, синьора, я не сразу сообразил, насколько вам дорого здоровье синьора Сатти. Это очень гуманно с вашей стороны. Я восхищён вами!
— Оставьте ваш сарказм, он здесь неуместен.
— Что вы, что вы, синьора! Я говорил искренне, от всей души!
— Извините. Наверное, мне показалось. А теперь договоримся ещё об одном условии: вы будете передавать мне информацию без свидетелей. Поняли? Делая доброе дело, не следует трубить о нём даже среди близких людей.
Инцидент с Клаудией и особенно предательство матери неожиданно добавили Андреа решимости в отношении Эдеры. «Перед скромной девушкой оробел, а развратнице доверился как последний идиот, — ругал он себя. — Завтра же пойду к Эдере и прямо скажу, что все эти дни думаю только о ней. А уж она пусть сама решает, как со мною поступить».