Через некоторое время доктор решил снова позвонить в магазин Иветти, так как Деуза всё ещё не отзвонила. Эдна достала сотовый из сумочки и дала мужу. Было занято, он отдал телефон жене, и та незаметно его отключила.
А Деуза теперь звонила Албиери и не понимала, почему телефон всё время отключён. Она боялась, что профессор уже поговорил с её сыном, и теперь Лео будет жить у него. Мать твердила ей, что между Лео и профессором существует какая-то кармическая связь. Ведь мальчик давно забыл даже, как выглядит крёстный, но до сих пор тянется к нему.
Лео действительно позвонил доктору домой из автомата. Трубку взяла Алисинья. Юноша попросил доктора Албиери, представившись его сыном Лео. Алисинья опешила, вспомнив фотографию мальчика в дневнике профессора. И почему-то перепугавшись, соврала, что учёный переехал, а она купила его дом. Лео недоумённо почесал голову трубкой телефона.
Такая же ошеломлённая Алисинья позвонила в клинику, чтобы срочно выяснить у коллег доктора, действительно ли Лео его сын.
— Это бы объяснило сильную привязанность профессора к мальчику, — ответил ей Жулиу. – Но вряд ли всё это правда…
Алисинья решила скрыть от Албиери звонок Лео. Она сама не понимала почему. Правда, Эдна жаловалась, что ей никогда не удаётся остаться наедине с мужем: сначала между ними стоял Диогу, потом — Лео, а теперь — призрак Лео. Но племянница не проникалась настроениями тётки и не жалела её.
Как ужасно жить одиноким, думал доктор, вспоминая встречу с крестником. Моя женитьба ничего не изменила в моей жизни… Я не знаю, кому обо всём рассказать, с кем поделиться своими чувствами и сомнениями…
Вернувшись домой от Феррасов, Иветти тотчас поведала Лауринде о новой пассии «львёночка».
— Представь, эта паршивая португалка ошивается у него дома! И это самое мерзкое! — возмущённо и беспокойно сказала Иветти. — Ведь меня он никогда не приглашал к себе!
Амалия действительно теперь постоянно находилась рядом с Леонидасом. Она была довольна. Они уже вполне наговорились о его работе, и теперь стоило обсудить его личную жизнь. Старший Феррас настоял на том, что для этого наиболее подходит бар со спокойной музыкой. Журналистка приняла приглашение.
— А когда вы начали интересоваться мной? — уверенный в своей неотразимости, спросил он. И, увидев удивлённые глаза Амалии, добавил: — Я хочу понять, почему вы выбрали меня из множества бразильских предпринимателей…
Леонидас разговаривал с Амалией о личной жизни. Он нагло врал, что после того, как овдовел, больше ни с кем не имел серьёзных отношений, и с напускной серьёзностью рассказывал журналистке о том, что не подвержен никаким страстям и не понимает людей, поддающихся импульсам.