Надя вернулась на кухню. «И где теперь ложиться спать? У себя или все же пойти и лечь рядом. Надо, наверное, тоже обидеться. Я тоже имею право обижаться, я человек, а не букашка какая».
- Надь, ты чего спать не идешь? – в дверях появился сонный Кирилл.
«Может показалось? Он просто на работе устал, а я уже навыдумывала».
- Иду, – обрадованно улыбнулась она и побежала к нему.
Кирилл взял ее заруку и повел наверх. «Все хорошо. Завтра утром скажу. Обязательно скажу».
Утро началось с обычной суеты, Кирилл быстро ел, поглядывая на часы. В воздухе витало какое-то напряжение. Надя нервно крутила в руках ложку: «Надо сказать, прямо сейчас, тянуть нельзя, он допьет кофе и уйдет, и я буду мучиться еще целый день».
- Спасибо, я побежал, – он не чмокнул ее как обычно в щеку, а просто поднялся и пошел к двери.
- Кирилл, – сухим, дрогнувшим голосом произнесла она.
Он оглянулся.
- Кирилл, а ты хотел бы, чтобы я родила тебе ребенка? – прошептала Надя.
Он замер, потом на лице появилась ироничная улыбка:
- Надь, какой ребенок, мы с тобой два месяца как знакомы, месяц как… организмами дружим? – и взгляд такой холодный, равнодушный.
У Нади перехватило дыхание.
- Я надеюсь, ты предохраняешься, ты же предохраняешься? – с нажимом в голосе произнес он.
- Да, – как-то вылетело само, – но может не сейчас, а в будущем, когда-нибудь, ты хотел бы…
- Надь, я не понял: это что, квест такой – захомутай богатенького мужика за месяц?
- Что? – комната покачнулась. – Какой квест?
- Надь, я уже опаздываю, – он опять развернулся уходить, показывая широкую равнодушную спину.
- Кирилл, а ты меня любишь? – последняя отчаянная попытка.
Он медленно натянул ботинки, набросил куртку, закинул в карман телефон. А она все ждала ответа.
- Мне тридцать восемь лет, я взрослый мужик, а не пятнадцатилетний мальчик, чтобы про "любови" чирикать.
- Значит, они все правы: я для тебя просто домработница, которая ублажает тебя днем и ночью, – снова эта противная тошнота, да что ж это такое!
Лицо Кирилла перекосилось злостью:
- Мне одиннадцать лет, день за днем, выносили мозги, я думал – хоть ты не такая, а вы все бабы одинаковые. Тебе плохо со мной живется, чего-то не хватает? Чего тебе еще нужно?
- Похоже, ничего, – горько усмехнулась Надя. – Мне ничего от тебя не нужно.
- Надь, ты зря психуешь. Я просто хочу, чтобы ты поняла: хочешь быть со мной – перестань давить на меня и моих родных. Не пытайся на меня давить! Я ушел.
Дверь захлопнулась. Мир захлопнулся.
Надя не заплакала, не разрыдалась истерично с надрывом, она просто оцепенела. Сколько времени она простояла, глядя на закрытую дверь: минуту, пять, двадцать? «Получила семью, дура? Любящего мужа, дом, родню? Ты для них прислуга. Надоешь, вышвырнут, как дворнягу. За что же он со мной так? За что?! Как же можно вот так?»