Начать надо с того, что мужчинам я нравлюсь, даже в тридцать один нравилась, а с такими внешними изменениями, о которых думать пока было некогда, совсем кобели страх потеряли и этот седой охранник был первым в очереди на мои прелести. Закрытая в комнате с четырьмя мужиками, уже уволенная я сидела молча, понимая, что до такого в моей жизни не доходило.
— Раздевайся, — седой сел на край стола перед моим стулом.
Второй выхватил у меня из рук сумочку и выпотрошил её, раскидав на столе содержимое.
Я в ужасе уставилась на этих двоих, ещё двое сзади. Нет, я конечно, выдержу… Но даже два миллиона это не покроют.
Юра, лучше б тебя грохнули. Хотя, что винить Юрку, когда я сама во всё это вляпалась.
Меня не особо пугало, что обнаглевшие мужики, почувствовав безнаказанность, уже собирались сообразить меня на четверых, что они вооружены и, судя по мордам, спокойно совершат насилие. Меня удивило то, что я не ощущала страха.
Моё состояние не поддавалось описанию. Внутри будто родилось второе я очень смелое, агрессивное. Мужчины рассматривались, как жертвы, а я была охотницей. Я слышала их дыхание, чувствовала их запахи. Каждое движение было зафиксировано мной, каждая деталь в комнате отпечатывалась, как лабиринт, из которого я спокойно найду выход.
— Камеры отключили? — спросил седой.
— Да, — с усмешкой сказал молодой охранник.
— Тридцать один год, — седой вертел в своих пальцах мой паспорт. — Васёк, видал чтобы баба так в тридцать один год выглядела?
— Нет, — ответил тот, что стоял напротив меня. — Ничего так, славненькая. Я первый.
— Нинель Николаевна, — продолжил седой, — это не твой паспорт. Ты воровка и мы должны тебя обыскать. Признавайся, что делала в кабинете с архивом, и мы с ребятами по разу кончим и разбежимся. Если будешь молчать, у меня смена до шести утра. Выдержишь?
Тут бесполезно было говорить. Я молчала.
— Раздевайте, — приказал главарь.
Меня схватили со спины и стали раздевать. Грубо, резко. Сорвали пиджак, потом рвали блузку, так что пуговки отскакивали. Чужие сильные руки оттягивали мой подбородок назад, спиной вталкивая в спинку стула и не давая даже воздуха глотнуть, не то чтобы я сумела закричать.
Разорвали молнию и стащили брюки, они свалились с меня вместе с трусиками, что были велики. Лифчик отлетел в сторону. Я сидела совершенно голая