Чтобы я когда-то еще поверила мужчине? Да скорее земля заледенеет и покроется толщей льда! Все они гады и обманщики, и исключений не бывает!
Надо стать как тетушка Жалин, что отвергает все предложения руки и сердца, и использует мужчин в качестве ходячего кошелька и постельной грелки. Большего они не заслуживают!
Надо только найти кого-то стоящего внимания и…
Память вернула меня на сцену, когда среди шума толпы и света ламп, посреди отвязного танца, я встретилась глазами с парнем, что буквально пожирал меня взглядом.
Это длилось всего пару секунд, но картинка запечатлелась в голове и никак от нее было не избавиться.
Рукава свободной белой рубашки, поверх которой он надел черный жилет и бабочку, были закатаны до локтей, одна рука лежала на спинке стула, а вторая, механическая, — грубой, надо заметить, работы, — умело держала стеклянный бокал с каким-то напитком.
Нижняя губа пухлее верхней, черная прядь волос спадала на лоб, пряча глаза, и находись я рядом, не сдержавшись, поправила бы ее. Но не это было самым странным.
Из-за стойкого чувства узнавания перехватило дыхание, и задержись я на сцене чуть дольше, запнулась бы в танце и опозорилась на весь зал.
Я где-то видела это лицо, и откуда-то знаю, что глава у него серые, словно грозовое небо, а я их даже не разглядела. Как такое возможно?
— Лекса, — открылась дверь в женскую гримерку, и через образовавшуюся щель протиснулась голова Энди Керна, местного привратника, с которым я не сильно ладила, — можно тебя на пару слов?
— Ты же знаешь, я не предоставляю отдельных услуг. Договаривайся с Эстер, она не откажет, — вырвав руку из хватки привратника, я сделала шаг назад и прижалась к стене.
Согласившись переговорить с ним в отдельном кабинете, который принадлежал нашему распорядителю Винсенту, что на днях подхватил простуду и уже второй день не появлялся в «Лерой», я понятия не имела, что дело примет подобный оборот.
«Клиент хочет тебя видеть!» Ага, бегу и спотыкаюсь!
Я не для того танцам полжизни отдала, чтобы в конечном итоге прослыть шлюхой из кабаре, какими нас, танцовщиц, считают все подряд.
— Ему нужна именно ты, — лицо Энди приобрело багровый оттенок от плохо скрываемой злости. Амбал явно любил решать все дела силой, и плохо воспринимал, когда ему говорили «нет».
— Мне плевать, кто ему нужен, а будешь держать меня здесь — пожалуюсь Винсенту, когда выйдет на работу, — не очень страшная угроза, и привратник это понимал, но больше мне прикрыться было нечем.
Не то, чтобы это был первый раз, когда меня пытался купить один из сидящих в зале мужчин, и испытываемые при этом чувства всегда оставались одинаковыми — омерзение, стыд, негодование и… страх.