— А мать и отец?
— Дэйлин говорил, что отец умер еще до моего рождения, а мать ушла из дома, когда мне исполнилось два года. Ветреная была особа. Я ее не помню. Я вообще очень плохо помню свое детство. Часто болела… — экипаж остановился, прервав тем самым мой рассказ.
Макс ссадил меня с колен, открыл дверь и спрыгнул на мостовую, а затем помог мне спуститься вниз. Мы остановились напротив железных ворот, рядом с которыми дежурила охрана. Уточнив у Волкова цель прибытия, они проверили его имя в списке посетителей и только после этого впустили нас внутрь. Один из них предложил проводить нас до входной двери, но Макс отмахнулся, заявив, что знает дорогу.
Все вопросы о том, когда он успел посетить это сказочное место, я оставила на потом. Сейчас мне нужно было собраться с силами перед встречей с самой влиятельной женщиной Железной империи.
Пока мы молча шли вперед, все мое внимание к себе привлекала ведущая к главному входу аллея, по краям которой росли высокие деревья. И отнюдь не своей живописностью, хотя зрелище, надо заметить, было впечатляющим. Я шла по ней и чувствовала себя так, словно все это уже было. И сидящие на ветках белки, и древесный аромат, и прятки за клумбами.
Может и отмахнулась бы от всех этих ощущений, но тут перед глазами предстал сам дворец. Трехэтажное величественное здание, поражающее своей красотой и размерами. Украшенный белыми колоннами фасад, и придающий дворцу еще более торжественный вид золоченый орнамент. Все это, конечно, слепило глаза, но мысли были не о том.
Я определенно здесь уже была, но вот когда?
— Как будто вечность прошла, — пробормотал Максим, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мы уже подошли ко входу, где нас встретило двое привратников, что распахнули двери и проводили в просторный холл с мраморным полом, разрисованными потолками и висящими на стенах портретами почивших членов императорской семьи.
Полюбоваться не получилось. Дальше была лестница с позолоченными перилами, длинный коридор второго этажа и плотная дубовая дверь, у которой мы с Максом провели некоторое время, ожидая аудиенции.
— Ее величество готова вас принять, — поклонился слуга и жестом указал на вход. Макс взял меня за руку и потянул за собой.
Склонившаяся над столом женщина, лица которой было не видно, поразила своим внешним видом. Ни царственного наряда, ни туфель, ни взбитой прически, как у женщин с портретов. На ней была коричневая шелковая пижама, домашние тапочки, а светлые волосы были закручены в пучок, как у кучи обычных женщин.
Вот она подняла голову, повернулась в нашу сторону, и я шумно сглотнула.