Если бы не стук в дверь, оповестивший приход Элизы, то мы бы вновь, в погоне за удовольствием, забылись в объятиях друг друга. Но оставив нас с женщиной наедине, Максу пришлось удалиться в свой номер, где его ждал Джо.
У нас с Элизой ушло два часа на то, чтобы подобрать достойный принцессы наряд и создать к нему подходящий образ. К обеду мой мех не вернулся, передав через слугу записку, где говорилось, что был вынужден по важным делам покинуть гостиницу, но к четырем будет ждать меня у главного входа.
И правда ждал, когда я, держась одной рукой за перила, а второй придерживая подол пышного белого платья, состоявшего из завязочек и лент, прошествовала вниз.
— А вот и моя принцесса!
— Пообещай, что ты меня не бросишь. Одна я там точно не справлюсь, — шептала я, уткнувшись в шею укачивающего меня на коленях Макса.
Всю дорогу до императорского дворца я не слезала с него, чувствуя себя хуже некуда. Все смешалось внутри, и неописуемое волнение, и парализующий страх, и тревога. Очень сильно тошнило и все время приходилось бороться с собой, чтобы не потребовать у возницы остановиться прямо посреди улицы.
Я мечтала закрыть глаза и очутиться где угодно, только не здесь, и единственное, что давало мне хоть какие-то силы, было присутствие Волкова. Я словно клещами вцепилась в его широкие плечи и не отпускала всю дорогу, даже не заботясь, как это может выглядеть со стороны.
— Вам с императрицей в любом случае необходимо будет переговорить тет-а-тет, кошечка, но я отпущу тебя только, если буду полностью уверен, что тебе ничего не угрожает, — его холодная металлическая рука покоилась в моих волосах, а вторая, теплая, медленными движениями поглаживала мою спину, — помни, ты не обязана ничего помнить, не обязана вести себя как светская леди. Будь собой, а про детство… говори, что ты его не помнишь.
— Так смешно, я его действительно не помню, тут даже врать не придется, — хмыкнула я, понемногу успокаиваясь.
— Серьезно? Не помню, чтобы ты об этом упоминала. Ты говорила, тебя воспитывал отчим…
— Дэйлин Карелл. У него была сложная жизнь. В раннем возрасте он потерял ногу, и из-за механического протеза был вынужден отрабатывать долг в императорских шахтах. С тех пор он ненавидит всю монаршую семью. В нашем доме было запрещено произносить их имена. Да и вообще, он был довольно жестким человеком. Ты не представляешь, какое я испытала облегчение сбежав от него. Семнадцатилетняя глупая девчонка, одна в большом голоде. Если бы не знакомство с Джо, не представляю, в какие бы дебри завела меня судьба.